— он!
— не он!
— да говорю тебе, он!
— да не он!.. Товарищ, как твое фамилие?
— Брежнев.
— говорю, не он, а ты, бля, — Банионис, Банионис!

Как-то приснилось Брежневу, что он произносит важную речь на очередном съезде КПСС. Когда он проснулся, то он таки да выступал...

СССР. 80-е годы. Подарила Индира Ганди Брежневу собаку, корову и козла.
Прооходит год. Прибегает собака — вся избитая, в кровоподтеках. У нее
спрашивают:
— Собака, че случилось?
— Надоело в России! Не кормят, не поют, только бьют постоянно! Ужас!
Пригрели собаку, накормили, напоили, залечили.
Проходит еще год. Прибегает корова — тощая-претощая. У нее спрашивают:
— Корова, че случилось?
— Надоела Россия! Не кормят, не поют, только доют и бьют постоянно!
Хотели на мясо пустить — еле убежала!
Накормили корову, напоили, полечили.
Проходит еще год. Ждут — ща прибежит козел. Год нет... Два нет...
Три нет... Спрашивают у коровы:
— Корова, а с козлом-то че случилось?
— А он в партию вступил!

Брежнев-Косыгину:
— Сколько у нас евреев?
— Где-то 2-2, 5 миллиона.
— А сколько уедет, если начнем выпускать?
— Миллионов 10-15.

Заспорили Брежнев и Картер у кого больше праздников а чтобы под интерес договорились на щелбаны. Анекдот-щелбан. Начал Картер:
— День рождения Америки, Новый год, Пасха, Рождество...
Короче кончились праздники.
Взялся за дело Брежнев:
— День шофера, день шахтера, день рыбака... — Набил столько щелбанов что Картер упал со стула, он его стал долбать ногами приговаривая —аванс, зарплата, тринадцатая... "

Не опечатка, но типа того...

В брежневские годы довелось мне работать в лаборатории, занимавшейся коллоидной химией. С двумя «л» и совсем без «а».

За неимением персональных компьютеров отчеты и научные статьи печатались на машинке (а на чем мы считали лучше вообще не вспоминать), формулы и графики — от руки. Ну и на ставку лаборантки взяли девочку-машинистку: чтобы не печатать на машинке хотя бы завлабу. И вот дает завлаб ей многостраничную рукопись отчета — напечатать. И получает назад машинопись, где прилагательное «коллоидный» везде напечатано как «калоидный».

Это же только доктора наук не знают, что «кал» пишется через «а» и с одним «л». А машинистки знают все!

Продаются прикольные матрешки:
Русская: Ленин, снимаешь верх – там Сталин, потом Хрущев, за ним Брежнев, далее Горбачев, следующий Ельцин, внутри Путин, очередной Медведев, БАЦ! – и снова Путин.
Белорусская: она почему-то вообще не открывается.

Просыпается Рейган в холодном поту и на вопрос жены " Что мол, случилось?" говорит:
— Представляешь дорогая снится мне ХХVI сезд КПСС, на трибуну выходит Брежнев и читает по бумажке:
"-Сло-во... пре-да-ста-вля-ет-ся... Пер-вому... Сек-ре-тарю... Ва-шин... Ва-шин-гто-нского... рай-кома... Партии т. Ро-нал-ду... Рейгану", а я нихрена не готов.

Своё отплавал, одеваюсь в бассейне. Рядом одеваются и беседуют два старых, но крепких дедка.

Один:

— И ведь не понимали придурки, что при Брежневе был коммунизм. Работать можно было херово, бабки платили, хрен уволишь, водка дешевая...

Второй вздохнул и сказал:

— Не, блин, мне до коммунизма всегда 50 грамм не хватало...

Брежнев зачитывает приветствие спортсменам на Олимпийских
играх 1980 года в:
— О! О! О! О! О!
референт ему шепчет:
— это не "О", а олимпийские кольца! Текст — ниже!

В брежневские времена, когда все государственные заведения чистили по "пятой графе", вдруг обнаружили, что в Министерстве внешней торговли уцелел-таки один еврей. Работает нормально, не подкопаешься, но команда свыше. . . И вот вызывают его к начальству:
"Так, Абрам, ответственное задание — едешь во Францию продавать советские духи! Заключишь контракт — премия, нет — увольняем по профнепригодности! "
Вздохнул Абрам. Уехал. Через два дня — телеграмма из Парижа в министерство:
"Есть контракт! Шлите наши духи в любых количествах! "
Вернулся. Выписали премию, соображать стали — как его все-таки уесть?
Дали отдышаться, опять вызывают:
"Абрам, поедешь в Марокко продавать наши советские апельсины! Условия те же. . . "
Снова уехал Абрам, а через две недели телеграмма из марокканской столицы:
"Марокко закупает апельсины любых количествах, начинайте поставки —
Абрам. "
Еще одна премия вместо результата. Сам министр дыру в репе прочесывает — что делать? Наконец — идея! Вызывает бедолагу лично.
"Слушай, Абрам, самое ответственное дело — поедешь в Китай продавать наши кеды! Справишься — пост зав. сектором и ни одна зараза с Лубянки не пристанет. Слово члена ЦК! "
Отбыл Абрам в Китай. Неделю — нет вестей, месяц, два, три. . . Министр ожил — если что, за прогул уволим! Вдруг, в конце четвертого месяца — телеграмма из Пекина: "КНР готова закупить советские кеды любом количестве, шлите продукцию — Абрам. "
Возвращается Абрам — чуть ли не с оркестром встречают, премия, работа, все прочее. . . А в конце банкета министр спрашивает:
"Абрам Ильич, объясните все же — почему в последний раз вы так задержались в командировке? Еще немного — и уволили бы по статье. . . "
Смутился Абрам: "А думаете, легко было в Китае второго еврея найти? "

Леонид Ильич поехал в Америку. Там, как было запланировано,
он выступил по телевидению. В Москве телевизор смотрит его референт,
который писал речь.
— Сорок минут выступление,— говорит он домашним.
Проходит сорок минут, еще сорок минут, а Брежнев все читает.
— Боже мой! — закричал референт.— Я ему три экземпляра речи дал!

Новые компьютерные вирусы:
“Ленин” — даже если компьютер полностью выключен, лампочка на мониторе
горит.
“Сталин” — система начинает приказывать вам, за невыполнение приказа
грозит отформатировать диск C.
“Хрущёв” — навешивает на Рабочий стол gif-изображение ботинка, в
Microsoft Word размещает на полях рисунки с кукурузой.
“Брежнев” — компьютер начинает дико тормозить, колонки издают невнятные
звуки.
“Андропов” — удаляет файлы и папки, которые, по его мнению, приносят
вред системе.
“Горбачёв” — пытается ускорить работу системы, из-за чего диск C
физически разваливается на части.
“Ельцин” — система периодически падает, при значительных нагрузках на
процессор зависает.
“Путин” — сам по себе даже полезен, но каждые 4 года его надо
переустанавливать, иначе он установит на компьютер вирус “Медведев”.
“Медведев” — переименовывает файлы и папки, в качестве стартовой
страницы интернета устанавливает видеоблог Медведева.

— что за столкновение было у Брежнева с Шелепиным?
— плохого с еще худшим.

Брежнев и Никсон со своими телохранителями стоят возле ниагарского водопада. Они решили испытать телохранителей, и каждый приказывает своему прыгнуть в водопад. Американец отказывается:
— у меня семья, дети!
Русский бросается, не раздумывая, но в последний момент его перехватывают.
— как вы решились на это? — спрашивает его пораженный Никсон.
— у меня семья, дети!

Підводний човен "Запоріжжя"

В украинском флоте есть единственная подводная лодка – «Запорожье», древняя, как брови Брежнева.

Более 20 лет она находится в ремонте и служит трем целям: оправдать существование двадцати адмиралов в штабе украинских ВМС, регулярно распиливать выделяемые на ремонт бюджетные средства и поддерживать здоровый флотский юмор.

Первый взгляд на субмарину убеждает в том, что именно она вдохновила голливудских режиссеров снять комедию «Поднять перископ», в которой юнга спрашивает: «Сэр, а как наша посудина держится на плаву?», а капитан отвечает: «Это благодаря огромной куче намертво прилипшего г…на чаек, сынок».

Когда лодку подняли для очередного нескончаемого ремонта в док 13-го (хорошая цифра) судоремонтного завода в Севастополе, ее плавучесть регулировал толстый слой бакланьего помета выше ватерлинии, и не менее толстый слой мидий, ракушек и водорослей ниже ватерлинии.

На тревожное письмо матери, бессонными ночами плачущей о судьбе сына-подводника, призванный во флот служить на «Запорожье» матрос писал: «Мамочка, ты за меня не беспокойся. Лодка накрепко приварена рельсами к причалу. Рельсы надежные, советские. А пирс еще адмирал Нахимов строил. Аккумуляторов на лодке нет, поэтому к ней подведена линия электропередачи. До конца моей службы она с места точно не сдвинется».

В 2005 г. на 35-летний юбилей подлодки приехали шефы — делегация Запорожского облсовета. Шефы привезли с собой водку «Хортица» в сувенирных трехлитровых бутылях, офицеры выставили трехлитровые банки с солеными огурцами и прочую непритязательную закуску. Здравицы в честь доблестных офицеров-подводников и их шефов шли по нарастающей. Когда в последнем бутыле осталось уже меньше половины, краснорожий зампред Запорожского облсовета встал и начал провозглашать тост-апофеоз: "Одно только имя! – подводная лодка "Запорожье! — наводить ужас на врагов! А вот когда еще аккумуляторы купят..."

Гомерический хохот не позволил ему закончить свою речь.

Эпоха Брежнева. Поздний ненастный вечер. В гостиницу заходит командировочный.
Мест естественно нет. Но он выглядит так жалко и просит так настойчиво, что закаленная администратор дрогнула:
— Вообще-то есть одно место в четырехместном номере, но там уже с раннего вечера трое пьют водку и рассказывают друг другу .
Пойдете к ним? .
Мужик подумал, эка невидаль: водка и анекдоты, и радостно согласился.
Заходит в номер и видит три здоровенных мужика вовсю квасят водяру и травят политические анекдоты. Командировочный вежливо поздоровался и лег спать. Но уснуть не может, трое продолжают выпивать и громко рассказывать политические анекдоты. В 11 часов вечера мужик просит троих закругляться, но его весело посылают на хуй. В 11-30 то же самое.
Мужик призадумался, оделся и вышел к коридорной.
— Вот вам десять рублей, занесите, пожалуйста, ровно в полночь четыре стакана чая. Давайте сверим часы.
Без пяти минут 12 мужик обращается к троим и говорит:
— Ребята, может все-таки хватит, давайте попьем чайку и будем спать?
Его поднимают на смех:
— Да кто ж тебе, чувак, в 12 ночи чай сделает?
Командировочный поворачивается к стене и говорит в электрическую розетку:
— Товарищ капитан, организуйте, пожалуйста, четыре стакана чая!
Ровно в двенадцать открывается дверь, заходит коридорная и вносит четыре стакана чая. Обалдевшие трое моментально раздеваются и прыгают по койкам.
Командировочный наконец засыпает и просыпается довольно поздно.
Смотрит номер убран, в комнате никого нет. Он спрашивает у коридорной:
— А где вчерашние трое?
— Да понимаете, рано утром пришел капитан и забрал троих. Хотел сначала всех четверых забрать, но уж больно ему ваша шутка с чаем понравилась!

Посвящается всем подвисшим в московских аэропортах в последнюю декаду
2010 года.

Зал вылета. Регистрация. Полсотни стоек. Перед ними огромная толпа, уже
даже отдалённо не напоминающая очередь. Стойки все пустые. Сотрудников
аэропорта нигде не видно. Зато есть немного омоновцев. На лентах приёма
багажа и просто на полу спят потенциальные пассажиры. Часть рейсов
отменена, часть задержана. На два-три рейса совершенно бесполезно
объявлена регистрация (см. выше: на стойках регистрации всё равно никого
нет). Терминалы автоматической регистрации цинично посылают пассажиров
одного за другим. С десятого раза получается всё-таки получить
посадочный талон. Ура!... Да, перед тем как повернуться к
человеку филейной частью, фортуне хочется его немного подразнить.

Багаж. А что делать с чемаданом? Стойки, предназначенные для приёма
багажа, также пусты. В «зелёном» коридоре нету даже таможника, впрочем в
«красном» тоже. Единственный доступный сотрудник аэропорта – тётенька,
принимающая негабаритный багаж. На контакт не идёт. Делает вид, что я,
стоящий в двух метрах от неё, нахожусь на самом деле в паралельной
вселенной. У одной мадам, также желающей сдать багаж, сдают нервы и она
закатывает истерику. Тётка-багажница продолжает смотреть взглядом
опытного буддиста куда-то в сторону и делать вид, что её тут нет.

Паспортный контроль. Тут есть живые люди, но на контакт они тоже не
идут. Просто проверяют паспорта. Ну да, у них работа такая.

Контроль перед проходом в посадочную зону.
— Так, чемодан сдавайте в багаж.
— Куда?
— На стойке регистрации.
— Там никого нет.
— Сюда с вашим чемоданом нельзя.
— Позовите вашего начальника.
Вместо ответа мужик начинает о чём-то общаться с рацией. Рация отвечает
взаимностью.
— Идите на стойку приёма багажа, сейчас она откроется, — говорит он
спустя минуту. После чего также мгновенно принимает буддизм и
незамедлительно выходит в астрал, полностью теряя со мной вербальный
контакт. До вылета рейса меньше часа. Интересно, это так меня элегантно
послали? Ладно, поверим на слово... Идём на выход. А, как покажет
будущее, это было сделано зря. Надо было капать на мозги мужику до
победного. Ну что же, в состоянии стресса люди часто делают глупости. Я
не исключение.

Снова зал регистрации. На некоторых стойках стали появляться сотрудники
аэропорта. Пытаюсь пробиться к кому-нибудь из них. Безрезультатно.
Настроение в очереди, а вернее — в толпе, как при посадке на последний
пароход в Константинополь. Пару раз чуть не получаю в морду. Пытаюсь
просто передать чемодан и посадочный талон «по верху». Через пять минут
чемодан возвращается. Ещё через пять возращается посадочный. Стойки
опять закрываются. До вылета менее получаса.

Тот же зал. Те же стойки. Долгожданное общение с сотрудницей аэропорта.
Она:
— А ваш рейс уже улетел.
— Правда? — делаю издевательски-удивлённое выражение лица, — А почему
без меня? Вот мой посадочный талон, я зарегистрировался на рейс.
— Вы сами пропустили рейс... Ничем не могу помочь.
— Девушка, меня от вас могут отлипить только омновцы, и вообще я вам
буду сниться весь наступающий год, и сны будут вовсе не эротические...

Снова паспортный контроль. В руках новый посадочный талон на следующий
рейс.

Посадочная зона. Кто-то спит на лавках. Где-то плачет ребёнок. Два
мужика в галстуках устроили пикник, сидя прямо посреди зала на
расстеленных пальто и приканчивая бутылку вискаря. Судя по всему, не
первую. Да и, судя по табло («рейс задержан»... «рейс задержан»... «рейс
задержан»...), явно не последнюю.

Там же. Мужик, сидящий рядом со мной в курилке, начинает тихо хихикать.
Встречаюсь с ним взгладом.
— Давно тут? – спрашивает он.
— С утра.
— А мы двое суток уже. Четверо детей и жена беременная...
Понимаю, что у мужика просто тихая истерика. Просто, как мужественный
человек, понимающий ответственность за семью, он ещё держится.

Сотрудников аэропорта нигде не видно. В соседнем терминале лёгкий
полумрак. И даже некий интим. На самом дальнем ряду сидений какая-то
парочка вытаскивает страну из демографической ямы. Интересно, они раньше
были знакомы? Или их свела вместе эта дурацкая ситуация? Ну, что же,
хоть кому-то здесь хорошо...

Появляются сотрудники аэропорта. Их немного и они тоже ничего не знают.
Одна тётенька с бейджиком, стыдливо спрятанным в карман, признаётся, что
сама не может связаться со своим начальством и, поэтому, вообще не в
теме. Начинают раздавать бесплатную воду. Хорошо.

Откуда-то снизу раздаются крики. Спускаюсь посмотреть. Небольшой зал,
для выхода на посадку. Около одного из выходов стоит толпа брюнетов.
Такое впечатление, что на вылетающий рейс продавали билеты только
мужчинам молодого и среднего возраста и, причём, только одной
национальности. Идёт стихиный митинг. Оратор, возвышаясь над толпой,
очень убедительно вещает на непонятном мне языке. Вспоминаются кадры
новостей из сектора Газа. За стеклянной дверью выхода на посадку стоят
сотрудники милиции и, судя по всему, не испытывают особого комфорта в
этой ситуации. В ответ на очередное изречение стихийного лидера
(сомневаюсь, что это было что-то из Омар-Хайма) в толпе раздаются
одобрительные крики. Понимаю, что мне лучше отсюда убраться и в
дальнейшем больше тут не появляться.

В барах веселятся стихийно создавшиеся, но уже сильно сплочённые
компании. Фотографируются, обмениваются телефонами. В одном из баров
висит постер с Томом Хэнксом («Терминал», если кто не понял). Стоит
очередь сфотографироваться возле него, встав в профиль и копируя позу
Хенкса на постере.

Разговарился с барменшей. Зря я это сделал. Наслушался ужасов. Пришлось
усугубить для поднятия боевого духа. Сидящая рядом семейная пара
оплакивает свой неудавшийся отпуск. Разговорились. Ещё немного
усугубили. Подружились.

Народ по очереди подходит к пустующим стойкам у выходов на посадку.
Микрофоны не выключены. Нажав на кнопку можно поделиться своим
внутренними миром с половиной терминала, чем и пользуются недовольные
пассажиры. Пальма первенства принадлежит парню, составившему своё
послание исключительно из матерных слов и слова «аэропорт». Таких оваций
не срывал даже Брежнев на съездах КПСС.

Объявляют посадку. Сначала летят «сегодняшние» рейсы, потом «вчерашние»
и «позавчерашние». Несправедливо как-то. Кто-то обречён на третью ночь в
аэропорту. Хочется верить, что это обычный бардак, а вовсе не желание
кого-то из начальства отчитаться, что «работа аэропорта восстановлена,
все пассажиры вылетают по расписанию», забыв при этом о тех, кто уже
начинает считать терминал своим домом.

Последняя картина, когда тягач уже тащит самолёт от терминала: в свете
прожекторов на фоне здания стоит одинокий человек и долбится ломом
куда-то вниз. Эпично.

Итог: почти сутки в аэропорту. Четыре пива, два бутерброда, пачка
сигарет и один коротенький рассказ.

Привет всем, кто себя узнал.

Едет поезд. Вдруг неожиданно обнаруживается, что впереди отсутствует
небольшой участок железнодорожного полотна. Как поступили бы в такой
ситуации при разных руководителях советского и постсоветского периода?

При Ленине: согнали бы всех пассажиров на субботник и восстановили
дорогу.
При Сталине: расстреляли бы стрелочника.
При Хрущеве: сняли бы рельсы сзади и поставили спереди.
При Брежневе: стали бы раскачивать вагоны и делать вид, что все едут.
При Горбачеве: все кричали бы "нет рельсов!!!"
При Ельцине: продолжили бы растаскивание железнодорожного полотна,
предварительно взяв кредит у МВФ на его ремонт.
При Путине: чиновники наперебой стали бы заявлять о том, что это
"чеченский след".

1980 год. Ночь с 8 на 9 Мая. Под рассвет просыпается Леонид Ильич
Брежнев, дико кричащий: "Ааааааа!!!" С глазами размером с пятак, весь
в холодном поту и тяжело дыша, он направляется к окну. Отдернув штору,
вглядывается в еще спящую, но уже озаренную ленивым рассветом Москву.
"Так... Звезда на Спасской вроде на месте.... и флаг над Кремлем вроде
крассный..."
Жена, зевая и не раскрывая глаз, спрашивает:
— Леня, что случилось-то?
С уже востановленным дыханием, но все еще со скачущим сердцем Брежнев
отвечает:
— Хуууууу...... Да приснилось, будто на сегодняшнем параде немецкий
канцлер присутствует.