Товарищ, верь, пройдет она - Так называемая гласность, Россия вспрянет ото сна, И вот тогда Госбезопасность...

Жил по соседству дед сквернейшего характера и по советскому обряду оч. лез в дела ближних. Мешали ему все и сразу всем, что дедушка явно считал поводом строчить "донос". Приперся он как-то к соседям смотреть что-то (стандартные вопросы: а у вас телевизор работает? электричество есть? трубы текут?) и в ванной заметил, что вода в кераминовском стульчаке синего цвета (таблЭтка расворимая в хозяйственном продается специальная, если чо)).Спрашивает: ПОЧЕМУ ВОДА СИНЯЯ?Соседи нашлись: В ЖЭС ЗАЯВЛЕНИЕ НАПИСАЛИ — НАМ ВКЛЮЧИЛИ. СЕЙЧАС ПО ЖЕЛАНИЮ ВСЕМ ВКЛЮЧАЮТ, ЕСЛИ ЖИЛЕЦ НЕ "ШЕСТЕРКА"..Все забыли, прошло время..Пошутившая дама с кем-то из ЖЭСа встретилась, ей рассказывают: К НАМ ДЕД ПОВАДИЛСЯ ХОДИТЬ ТРЕБОВАТЬ И ЖАЛОБЫ ПИСАТЬ, МОЛ, ВКЛЮЧИТЕ МНЕ СИНЮЮ ВОДУ В ТУАЛЕТЕ, Т.К. Я ШЕСТЕРКОЙ НЕ ЯВЛЯЮСЬ.

У наших знакомых жила овчарка Леда. Как-то раз, выводя свою любимицу на прогулку, хозяин обнаружил у дверей крошечного котенка. При появлении собаки котенок не оробел. Спинку выгнул дугой, зашипел. Леда не обиделась, а начала нежно вылизывать малыша. Сердце хозяина дрогнуло и кот поселился в квартире, получив кличку "Палкан". Прошло время. Палкаша подрос. В один из вечеров, жена хозяина напекла оладьев. Вышла из кухни на минутку, что бы "оторвать" мужа с детьми от телевизора и заманить на ужин. Возвращается жена на кухню и видит: Палкан сидит на столе. Аккуратно поддевает оладьи когтем и сбрасывает по-одному на пол. (Сам он оладьи не ест — фигуру бережет!) У стола сидит Леда и мгновенно оладьи проглатывает. И так у них слаженно получается! Помнил кот добро. Наказывать друзей не стали. Как же можно?!

Спит Розита и не чует,Что на ней матрос ночуетВот пробудится РозитаИ прогонит паразита!

Скучая в поисках случая,Живя пешком без рюмки чая,Печально головой качая,Я долго думал как чего иCтал загадочен и пылок,Oтпил из тысячи бутылок,Чесал задумчиво затылок,Hо не придумал ничего!

Откушав чего-то непотребного в студенческой столовой, загремел в инфекционную больницу с диагнозом острое отравление. В отделении нас было человек восемь, и из всех выделялся балагур Гриша, живой такой мужичок лет сорока. Именно с ним связан смешной и жуткий случай, коему я был свидетелем.Все началось с того, что в один прекрасный день нам решили сделать гастроскопию. Не буду описывать эту унизительную процедуру, которая может нравиться разве что людям с определенными наклонностями, но без некоторых подробностей не обойтись.Сначала жертве делают клизму (стеклянная пипетка с резиновой трубкой и емкостью), затем минут пять заставляют терпеть усиливающиеся позывы, потом в туалет и, наконец, в лапы к врачу. Врач был почему-то вьетнамец, то ли работал по обмену опытом, то ли что-то еще, неважно. Я отмучался, и следующим на процедуру пошел Гриша. Вернулся он раньше времени, красный от стыда и давящийся от смеха. С его слов и со слов присутствующих там медсестер удалось восстановить картину произошедшего. Медсестра вставила Грише клизму, подождала, как положено, пять минут (Гриша еще терпит) и тут увидела, что кончик стеклянной клизменной пипетки обломан.Посмотрела на полу — нету. Вывод — обломался в заднице. Кинулась к врачу вьетнамцу (Гриша терпит из последних сил), врач, вникнув в суть проблемы, совершил свою роковую ошибку. Он забыл, что в Грише булькает водичка! Принятое им решение было, наверное, грамотным с медицинской точки зрения, но только не в этом случае. Доктор загнал корчащегося (думал от боли) Гришу на процедурный стол, поставил раком и заглянул ему в анус, проффессионально раздвинув руками Гришины ягодицы и при этом сказал: Ну-ка поднатужься. Как потом рассказывали медсестры, мощность залпа была такова, что, если бы не врач, перекрывший сектор обстрела, то пришлось бы отмывать окно. Звуковое сопровождение было оглушительным. Гриша, с легкостью в организме и тяжестью в душе, стремительно покинул место катастрофы. Послед нее, что он видел, это стоящий посреди процедурной, обосраный с ног до головы горе-эскулап, повторяющий как заклинание: Спирт! Спирт! и содрогающихся от хохота медсестер, безуспешно пытающихся достать вату и спирт. Процедур в тот день больше не было