Лето, раннее утро, пустынный проспект Андропова в Москве Замечаю вдали у светофора гаишный «жигуленок»...

Лето, раннее утро, пустынный проспект Андропова в Москве. Замечаю вдали
у светофора гаишный «жигуленок» и притормаживаю до положенных 70.
Подъехав поближе, понимаю, что доблестные свистуны стоят не по мою душу
— весь перекресток просто усыпан запчастями, а сбоку на «зебре» стояло
то, что раньше было автомобилем. Или двумя. Понять сразу, какой марки и
что произошло, было просто невозможно, и любопытство сняло ногу с педали
газа и перенесло ее на педаль тормоза. Мимо нагромождения металла,
пластика и проводов я уже ехал не более 5 км в час. Но определить где
зад-перед, а тем более марку так и не смог.
И вот проехав это страшное место, перенося ногу на педаль газа, вижу как
из «жигуля» появляется сначала жезл, за ним рука, потом серый мундир с
фуражкой. Последними выскочили ноги и все это рвануло наперерез моей
машине, приказывая остановиться.
Наивный чукотский мальчик, если ты считаешь, что ты ничего не нарушил,
если ты ничего не нарушал.
— сем-от-бат-ошцу-жант-вдт-ов, — бодро, для 5 часов утра, произнес
сержант. — Почему нарушаете, товарищ водитель? Ваши документы.
В голове быстро идет обратный отсчет времени и событий: — на «зебре» не
останавливался, на светофоре был зеленый, который даже не моргал,
скорость сбросил заблаговременно, а радара вроде бы у них нет. Тогда
что? Может быть, хотят на меня «повесить» эту аварию?
— Документы? Пожалуйста. А что я нарушил?
— Почему ездите, товарищ водитель, на красный свет?
— ???!
А это уже серьезно. Аварию повесить трудно — вдруг пять минут назад меня
провожала куча родственников с часами, а проезд на красный — поди
докажи, когда никаких свидетелей нет.
И начался нудный, липкий диалог глухого с немым: — «Я не проезжал»— «Нет
проезжал». «А я видел» — «А все равно не проезжал». Стоимость штрафа
упала со стоимости бака бензина до канистры, потом до 10 литров. Но и
это платить не очень-то хотелось, тем более, что в кошельке у меня была
только одна бумажка достоинством 500 рублей. Ну а когда это гаишники
давали сдачу?
Бодяга длилась уже минут десять и порядком надоела и мне, и блюстителю.
Мы попали в тупик: он не мог отпустить меня, не получив с меня хотя бы
три рубля, а я не мог заплатить ему эти три рубля, так как покажи ему
500-рублевую бумажку — он бы всю ее и прикарманил.
Как оказалось, еще больше все это надоело сидящему в «жигуленке»
капитану. Выскочив из машины, он резво бросился в нашу сторону с
написанным на лице крупными буквами намереньем вставить по полной
нерадивому водителю, то есть мне, а потом и неопытному сержантишке -
если с каждым так разговаривать, то можно остаться на одной зарплате и
умереть.
— Ну что тут у вас? — пророкотал капитан.
— Да вот, проехал на красный, а платить отказывается, — съябедничал
сержантик.
Капитан изобразил высшую степень негодования:
— Вот такие грубые нарушения водителей и приводит к таким (кивок в
сторону перекрестка) авариям, — и забирает из рук сержанта мои документы.
— Так, товарищ имярек, будем составлять протокол, — запугивает капитан,
продолжая изучать мои данные в правах.
— Место рождения — город Днепродзержинск... А это где?
— На Украине, — отвечаю.
У капитана аж фейс перекосило в сторону сержанта:
— Ну, ты что? Не видел что ли, что он хохол? Ну не даст он ничего. Ни
рубля. Смотреть надо.
— Забирайте свои документы и езжайте, товарищ водитель, — это уже мне.
Уговаривать меня не пришлось и через минуту я уже мчался дальше по
шоссе, вспоминая своих русских со всех сторон родственников, родивших
меня на Украине, ставшей для меня второй Родиной.
yerdnA