Училась я в КИСИ, и вот как то не было у меня пары – так я решила пойти
посидеть на паре у своей одноклассницы, которая тоже там училась –
только на другом факультете. И вот аудитория амфитеатром, в ней не одна
группа, а целый поток, препод что то там вещает… Ну а мне то пофигу – я
с Анькой в крестики играю на бумаге. Рядом ее одногруппник болеет то за
меня, то за Аньку. И тут препод замечает, что трое студентов совсем
нагло и весело себя ведут и говорит: «Девушка в зеленом платье! (это про
меня) А скажите ка, как крепится опалубка к чему то там….. » — точно не
помню, но что то про опалубку. А тогда я вообще такое слово первый раз
услышала – ну и молчу – только слезы на глазах от поступившего смеха
сдерживаю. И тут препод выдает гениальную фразу: «Вы, девушка, зачет мне
не сдадите! Хоть руки разводите, хоть ноги! » — ну тут уже ржали все.

Olga Ts.

Путину постоянно звонят с просьбами о протекции:
— Алло, Вова? Помнишь, как мы в школе играли? Я тебе еще глаз подбил!
Путин пишет в блокнот: 'Боевой парень, пристроить в МВД'
— Алло, Владимир? Помнишь, ты меня на выпускном поцеловать пытался? Я тебе еще в глаз дала!
Путин — в блокнот: 'Приятная мордашка, пристроить на Первый канал'
— Алло, Вова? Помнишь, мы были вот такими друзьями, вместе гуляли, неразлей вода!
Путин — в блокнот: 'Настоящих друзей у меня нет и не было, этот человек бесстыдный лгун. Пристроить на НТВ!'

Журнал вахтера (продолжение)

3 октября
Хочу объяснить по поводу обвинений негра Беки, что я его,
якобы оскорбила. Дело было так. Со мной сидел Коля Д. , музыкант с 7
этажа. Когда негр Бека выходил из общежития, Коля сказал: Правильно
говорил Тарас Григорович Шевченко — Чорніше чорної землі". Негр Бека
сделал вид, что вышел, а сам подслушал под дверью, а потом выглянул и
говорит: Я все слышал. Колю он боится, а ко мне пришел вечером и начал
говорить, что я должна пресекать такие разговоры, потому что он какой-то
там принц. Я его послала подальше, потому что все знают, какой он принц,
но не оскорбляла, как он говорит, матом. А он написал донос Вам и в
институт.

8 октября
Хочу сообщить, что у араба Ауни на весь блок воняет коноплей.
Ребята из 108 комнаты говорят, что он готовит какие-то арабские блюда на
конопляном масле, но это неправда — Ауни сроду никогда ничего не
готовил, а ест только сникерсы. А вчера, когда я зашла к нему в комнату
проверить, они все там сидели и курили, а на столе лежала милицейская
дубинка и большой нож. Еще говорят, что Ауни бывший террорист и сидел в
тюрьме.

12 октября
Сегодня ночью случилось происшествие на 4 этаже. Там живут 3
девочки — Валя, Тамила и Вика. Сегодня ночью, когда Валя встала в
туалет, она обнаружила возле шкафа голого мужчину. Валя схватила
полотенце и начала его бить, и он выбежал на балкон, перелез на общий
балкон и убежал. Я вызвала милицию, но его не поймали. Утром девочки
обнаружили, что с балкона пропали все их нижние вещи, в основном, трусы.
Причем трусы пропали и с соседнего балкона, где живут Миша и Галя, и
Мишины трусы тоже. По описанию ребята говорят, что этого маньяка можно
поймать возле гастронома — он там часто ходит в женском платье, только
небритый.

14 октября
Хочу сообщить, что студенты ходят на чердак и на крышу
совершать свои сексуальные потребности. На чердаке они уже поставили
кровать и натаскали разного хлама, а на крышу идут, делая вид, что в
душ, а сами по лестнице дальше, и тоже таскают туда одеяла. Особенно
ходят Сергей С и Ирина М. , каждый день.

16 октября
Сегодня произошло происшествие. Армяне Артур (не тот хороший
с 9 этажа, а другой — худой, противный) и Армен пришли на дискотеку и
там затеяли ссору с иранцами. Иранцы их побили, и армяне начали бегать
по общежитию и кричать, что бейте все иранцев, наших бьют, но никого не
собрали. Тогда они сели на машину и сказали, что скоро вернутся и
привезут каких-то бандитов. Иранцы все прибежали на первый этаж с
ножами, повырывали все железные пруться из лестницы и сделали баррикаду.
Никого в общежитие не пускали. Но слава богу обошлось. Армяне никого не
привезли, а приехали сами мириться.

18 октября
Хочу сообщить, что Костя Ч. ходит все время голый без трусов
в своей комнате и дверь не закрывает. Мне вчера пожаловалась мама
первокурсницы. А когда он выходит в коридор, он одевает зеленые лосины
своей сожительницы Марины. Когда я ему сделала замечание, он сказал,
чтоб я не приставала с идиотскими разговорами. Прошу принять меры.

(to be continued)

В некотором царстве, в некотором государстве, в самой матушке Москве
есть Академия управления, ныне университет. И года четыре назад работала
там преподавательница... не очень чтоб уж очень, но и не так, чтоб уж
так. Преподавала она историю государственного управления в России
(а ведь врезалось в память-то!) и имела облик стародевический. Узнавали
ее по длиннющей полосато-фиолетовой кофте и резкому голосу с простецкой
интонацией. Штрихом к портрету является фрикативное "г" и оглашение
суффикса "сь" (то бишь, "ся"). На лекциях звучало:
— А в это время в Хгырмании проводилися экономические реформы.
Ну и т.д.
И была сессия. И был зачет. И сидела я, порицаемая за шпаргалки,
а точнее, за наглое списывание непосредственно с конспекта. И пришел
черед расплаты.
Я сижу напротив ученой дамы. Билет свой не помню, помню только, что
первый вопрос я еще худо-бедно (но очень худо и бедно) ответила, а на
втором застряла прочно. Тогда без всякой связи с билетом мне задается
вопрос, повергающий в ступор:
— А кто был председателем Совнаркома в таком-то году?
Мысль уползти немедленно возникла одновременно с желанием истерически
расхохотаться. Самое милое, что ответа я не помню. Ну, третий курс,
пока еще волнуюсь. Дама, в свою очередь, остолбеневает от моего незнания
элементарных вещей и удивляется:
— Ну ведь это же знают даже дети! Как же:
"Это что за большевик
Лезет к нам на броневик?
Он большую кепку носит,
букву "р" не произносит", -
и, подняв брови, ждет моего инсайда!
Клянусь, на полном серьезе возникла мысль, что преподавательница
повредилась в уме и виной тому — я со своим полным незнанием предмета
вообще и этого в частности.
И был инсайд. И произнеслась скараментальная фамилия — ЛЕНИН.
И возникла на лице ее нежная улыбка матери, гордящейся своим ребенком.
И рука начертала в зачетке заветное слово. И ушла я, проводимая фразой:
— Ведь можете, когда хотите...

= Мишевая Плюшка =

Престарелый препод (П.) проводит перекличку. Доходит до буквы "Л" и читает
"Лысов", делая ударение на первый слог. Встает студент (С.) и говорит:
"Иван Иванович, у меня ударение на второй слог!". Через некоторое время П. опять
говорит "Лысов" с ударением в сторону проплешины. С. опять поправляет. Когда П.
ошибается в третий раз, находчивый С. разъясняет: "Понимаете, в моей фамилии
ударение на второй слог, как и у Вас". П. по фамилии Попов задумался, остальная
аудитория дико заржала...

Мама говорит дочке: «Доченька, ты первый раз идешь на встречу с молодым человеком. В тебе все должно быть прекрасно: и одежда, и косметика, и нижнее белье…»
«Но мама, — отвечает дочь, — я встречаюсь с ним первый раз. Какая разница, какое у меня будет нижнее белье?»
«В твои годы я не была такой пессимисткой», — горестно вздыхает мать.

Еще немного об американской смекалке.

В прошлом году довелось несколько месяцев очно поучиться в одном
нью-йорксом университете. Ввиду некоторой дороговизны проживал, как и
многие коллеги-студенты, в съемной квартире. Room-mate (собрат по
квартире то бишь) мне попался настоящий матерый американец — из тех,
кого любит разносить Задорнов.

Сам по себе Ник – товарищ довольно простой и доброжелательный (как и
очень многие там), заселился в эту квартиру на полгода раньше меня. В
первый же день совместного с Ником проживания я заметил, что в глубине
нашего общего холодильника лежит в пластиковом пакетике некий махонький
приборчик с ЖК-дисплеем и чего-то показывает. Хватать и разглядывать не
стал – не мое, пусть лежит

Родители недавно подарили моему другу Саше машину. Приехав первый раз на ней в университет, он поставил её на стоянку у главного корпуса.
После N-ного количества учебных пар Саша с друзьями отправился домой... на метро!
Осознание того, что машина была забыта в университете, пришло к нему только после вопроса отца, который ещё неделю потом ржал над своим забывчивым сыном.

Рассказал сию историю мне знакомый. Случилось она с его отцом -
подполковником, преподавателем одного из военных училищ Санкт-Петербурга,
в 1996 году. Была у него в те времена экзотическая машина — горбатый
"запор", на которой он ездил на работу и которую ставил во дворе
училища. Следует оговориться, что, несмотря на суровость дисциплины в
училище, курсанты — те же самые студенты с отличным чувством юмора.
Итак, момент первый. Принимал отец Макса экзамен у курсантов. Дело было
зимой. Слякоть, грязь. Настроение у подполковника было отличное и все
без исключения получили оценки не ниже "хорошо". После экзаменов и
чаепития выходит он на улицу и наблюдает картину: слякоть ужасная, а его
горбатый стоит чистенький, аж блестит. Но это еще не все — под каждым
колесом по толстой пачке газет, типа чтоб колеса не в грязи стояли. То
есть так курсанты отблагодарили своего учителя. Момент второй. Проходит
несколько дней. Принимает он экзамены у старших курсов. Настроение на
нуле. Естественно, что почти вся группа "срезалась", несмотря на
неплохую подготовку. После экзамена и чаепития выходит он на улицу.
Картина "Месть курсантов": его несчастный "запор" стоит поперек канавы
шириной метр. При этом передние колеса на одной стороне, а другие,
соответственно, на другой... И как назло все куда-то разбежались, как
сговорились. Словом, уехал он нескоро.

это было в 90 года, когда мы студентами, под Новый год возвращались из
Самары на каникулы домой. Ехать до дома на поезде 7 часов. Билетов как
всегда не было, потом к поезду прицепили два дополнительных вагона и
чтобы отправить всех, продали столько билетов сколько было желающих.
Естественно номера у многих билетов совпадали. Законным владельцем
считался тот кто первый занял место. Нижние были только сидячие, верхние
естественно лежачие. Возле нас на верхней полке расположился какой то
деревенского вида подвыпивший мужичок. Судя по запаху последний раз он
мылся в детстве. Все косились друг на друга но ничего не говорили так
как были безумно счастливы что вообще попали в поезд. В этот момент в
вагон зашли с баулами две громогласные здоровенныепросто ну очень
крупные женщины украинского происхождения. Оказалось что у одной из них
место на билете совпало с местом на котором лежал этот благоухающий
мужичок, а у дрогой место сидячее было на другом конце вагона. Первая
заняла сидячее место, а другая встала возле мужика и стала через весь
вагон (с украинским акцентом) разговаривать с первой. после небольшого
диалога первая кричит второй-пойдем садись со мной тут есть место, на
что вторая ей кричит — " АГА Я ТАМ БУДУ СИДЕТЬ МУЧАТСЯ А ЭТОТ БУДЕТ
СДЕСЬ ЛЕЖАТЬ РАЗЛАГАТСЯ (она имела ввиду разлеживаться)" Домой я приехал
с больным животом.

Навеяло историей №3 от 05.07. Мой старый друг в начале своей карьеры
туриста-водника (конец 70-х годов, тогда студент 1-го курса, 17 лет)
решил со товарищи построить первый в жизни катамаран. Кто не знает — это
две гондолы из прочной ткани с надувными элементами внутри и
привязываемой сверху рамой. Тогда все это можно было сделать только
своими руками, ничего не продавалось, материалы приходилось тырить где
попало. Так вот: один "опытный" турист дал приятелю совет: лучший
материал для герметизации швов надувных элементов — изделие № 2
Баковского завода резино-технических изделий. Ну, презерватив советский,
цена 4 коп. Длина катамарана 4,5 м, длина швов раза в 4 больше.
Прикинули необходимое количество гондонов, получилось (могу соврать за
давностью) штук 400 (четыреста). Как он покупал все это хозяйство в
аптеке — отдельная песня. Дальше пошло еще веселей: шесть придурков,
включая одну девушку, неделю резали презервативы на более-менее ровные
полоски шириной 40 мм ( вы только процесс представьте!). Апофигей
наступил при проклейке. Презервативы делались и делаются только из
качественного натурального латекса, который не переносит контакта с
бензиносодержащими жидкостями, коей, в частности, является резиновый
клей. При первом же контакте изувеченного гондона с данной субстанцией
произошла характерная реакция: полоска латекса свернулась в сморщенный
комочек резины размером с ноготь мизинца и напрочь отказалась
разворачиваться обратно. Никакие попытки стабилизировать процесс
(растягивание полоски двумя балбесами при третьем мажущем ея клеем,
попытка прибить полоску гвоздиками к фанерке с последующим намазыванием
клея и т. п.) положительного результата не дали. Все ушло в помойку.
Реакцию кораблестроителей предлагаю представить самостоятельно. Кстати,
как сей эксперимент сказался на уровне рождаемости по Москве — данных
нет.

Передаю от первого лица, примерно так, как я эту историю в первый раз
услышал из уст участников — местных студентов. Тогда мы повеселились
вволю...

Америка. Окрестности столицы. Осень, но довольно тепло. Ранний вечер.
Станция метро. Сижу на парковке в машине, жду приятеля. Справа, метрах в
десяти, остановка автобуса. Вокруг практически никого, не считая
абсолютно бомжового вида негра, в грязном и мятом плаще, дремлющего на
скамейке этой самой остановки. Он полулежит, прикрыв глаза. Из-под
замызганной типически-негритянской вязаной шапки видны наушники. Музыку
слушает, видать. Небось, реп свой дурацкий. Курю, открыв окна. Тоже
слушаю музыку — Б.Г. Регулятор громкости на минимуме. Появляется
приятель, плюхается на сиденье, слышит свою любимую песню "Рок-Н-Ролл
Мертв" и врубает звук на полную. Я как раз повернулся в его сторону,
поэтому начало последующего действа и произошло у меня на глазах,
повергнув в полный ступор.
Угнетенного белыми расистами афроамериканца прям подбросило в воздух,
он оскалил белозубую улыбку во всю ширь, заорал, перекрывая рев моей
магнитолки: "Братьяаааааааа!" и ринулся прямо к нам. Я не сразу въехал,
что кричит-то он по-русски, и первым порывом было дать с места по газам.
Не успел я коснуться ручника, как эта черная образина, оказавшаяся
ростом никак не меньше небезызвесного баскетболиста О`Нила, уже
просунулась в окно машины, хватая нас за руки и причитая скороговоркой
безо всякого акцента: "Друзья, как я рад, что вас встретил наконец,
моченьки моей больше нет, где ж вы были-то, че ж меня бросили, я ж тут
чуть не помер, ну как вам, б%я, не стыдно так над соотечественником
издеваться, ну е# вашу мать?!".
Представляете наше полуобморочное состояние??? Мы как сидели с
раскрытыми ртами и выпученными глазами, так и застыли. Я только и смог,
что протянуть руку и удавить в ноль последние завывы ляпинской гитары.
А наш новый загорелый друг так и продолжал нависать над нами, грозя
оторвать мне дверцу, не уставая тараторить: "...Вы не представляете,
что мне тут только не довелось пережить. Обокрали, чуть в полицию дважды
не попал, подрался, ночевал в церкви, потом в приюте, чуть на какую-то
оккультную тусовку не затащили, выучил кучу новых английских слов,
потерял книжку с телефонами-адресами и словарь вместе с сумкой,
бумажником и деньгами, хорошо хоть паспорт и плеер остались, люди добрые
вот шапочку подарили..."
Приятель мой очнулся чуть раньше меня и попытался внести ясность:
— А ты, собственно, хто?
Лицо негритянской национальности отразило разом целую гамму чувств от
мысленного напряжения до полного удивления.
— Как кто? Серега я, из Москвы. Вы че меня не встретили запозавчера,
гады?
Ситуация... Тут мы задумались. Вид черного бомжа, утверждающего на
чистокровном рассейском диалекте, что он какой-то известный нам Серега
из Москвы, которого зачем-то надо было встречать не сегодня, а именно
запозавчера, внушил нам подозрение о групповом психозе на почве
круглосуточного кнопкотоптательства. Мы переглянулись.
— Да что вы, мужики, ей богу? Допились до того, что числа путаете? Я ж
двенадцатого еще прилетел в ваш долбаный Балтимор-Вашингтон Аэропорт с
пересадки в Нью-Йорке. Макс сказал, что вы меня от метро заберете. Я тут
как дурак 4 часа прокуковал... Пошел в туалет на заправку и сумку
оставил на минуту, вернулся нету... Каждый день теперь тут торчу, жду
вас... Этож пи#дец прям какой-то! Чуть не поседел весь...
Тут до нас начало мееедленно доходить. Говорю с идиотской миной:
— Ты, Серега, наш, что ли?
— Ну да, русский я, свой! Вам че, Макс не сказал, что я на негра похож?
Никакого Макса мы, конечно, не знали и никто нам ничего не говорил, а уж
тем более о том, что Серега из Москвы похож на негра и его надо у метро
встретить двенадцатого.

Короче, что оказалось. Наш новообретенный знакомый, с простым русским
именем Серега, пал жертвой интернациональной дружбы между своими мамой и
папой, учившимися вместе в некоем московском вузе. В Америку он прилетел
учиться по приглашению одного из местных универов. Его бывший
институтский однокашник Макс, поступивший годом ранее в тот же универ,
проинструктировал своих двух здешних друзей встретить Серегу у метро
(сам не смог — накануне ему прооперировали глаз). Ребята никогда раньше
Серегу не видели, а Макс забыл упомянуть самое главное Серегино
отличительное свойство. Не мудрено, что в дневной толчее околометрошного
"часа пик" они не узнались, учитывая еще то, что станция имела два
симметричных выхода.
О последовавшей трехдневной робинзонаде Сереги можно было бы написать
отдельный рассказ, но пусть он уж лучше пишет его сам!
Кончилось все хорошо. Универ был нам известен, туда мы и подвезли
незадачливого путешественника. Через секретаря факультета разыскали
Макса, который был третий день на грани истерики от того, что друг его,
по всем справкам авиакомпаний и аэропортов, прилетел, но куда-то
мистическим образом подевался и ни полиция, ни пожарные, ни медики
ничего о его местонахождении не знают. На радостях мы крепко напились с
новыми знакомцами. Все от души повеселились, когда Серега в красках
описывал за столом нашу с ним первую встречу — вытянутые рожи и круглые
глаза, лбы, напряженные нешуточной работой мозга, а так же свой восторг
от предвкушения хеппи-энда после стольких злоключений. Особо он
радовался тому, что встретили его и выручили совершенно незнакомые, как
оказалось, люди. Да и сумка его в конце концов нашлась...

Все смеялись до слез, слушая его проникновенную речь, сильно смахивающую
на грузинский тост, но под стол мы сползли окончательно, когда Серега
произнес заключительную фразу:
"Так выпьем же за наш великий народ, за то, что что русский человек
ближнего никогда в беде не оставит и из любого дерьма вытащит!"

Костя

ВЕЛОСИПЕДЫ И ПЕПЕЛ ФЕМИНИЗМА

Велосипеды в Дании — это вторые ноги и вместо ног. Свой первый велосипед
ребенок получает на день рождения в два года, маленький, двухколесный с
доп. колесиками по бокам. Первый велосипед — большое событие, в яслях
вся группа вываливается на улицу посмотреть на подарок. После этого
дарить велосипеды на день рождения просто неприлично, все равно, что
подарить школьный дневник на 16летие. Велик просто быть обязан.

Велосипедистам открывают магазины, сооружают велостоянки, придумывают
кучу продвинутой очень удобной одежды флюоресцентных цветов с карманами
на спине, шлемов с со встроенной музыкой и без, обуви и проч. Всем этим
пользуются только профессионалы, т. е. курьеры и прочие. На велосипедах
ездят полицейские, медсестры на дому, у почтальонов велики с дамской
рамой и огромными сумками по бокам.

Пятилетние дети уже все пересели на двухколесники, при этом они свободно
рассуждают на специальные темы: сколько у кого передач, и что показал
компьютер по дороге из садика. В школе просто пишут записки родителям:
завтра едем на прогулку, не забыть шлем.

Велосипедные дорожки прорезают всю страну. Каждый старается разведать
дорожку поживописнее, Боже упаси не вдоль дороги. Ставят маленькие
светофоры для велосипедов, дорожные знаки. Какой лучше замок выбрать -
это целая наука. Около нас строят новый жилой квартал, первое, что
сделали строители — ПЕРЕНЕСЛИ ВЕЛОСИБЕДНУЮ ДОРОЖКУ И ЗААСФАЛЬТИРОВАЛИ
Ее. Не беда, что через год ее придется переносить обратно, зато дети
приедут в школу, старушки на чашку кофе, студенты на лекции.

Погода, природа и положение звезд на лунном небе не влияют на велосипед.
Заводить машину, чтобы проехать 5 — 6 км считается просто глупостью. В
хорошую погоду народ едет на велике на работу и за 15 -20 км. Иметь
работу в "велосипедном радиусе" очень практично, это ценят. Далеко
работаешь от дома?— полчаса на велике( хорошо устроился, вроде как в
Москве жить рядом с метро) Полчаса на машине(глухомань, вот идиот, охота
в пробках стоять).

Велик должен стоить 400-500 баксов. Меньше — себя не уважать, больше -
все равно сопрут. В основном все умеют сами клеить дыры, чистить цепь и
все такое, те же, кто не умеет или не хочет, едут в мастерскую и
получают первоклассное обслуживание.

На велосипедах ездят все, кроме старшего поколения арабов и прочих
турок, но не о них речь. Старички и старушки катаются уже после того,
как разучатся ходить. Моя сильно беременная подруга, когда пришла пора
рожать, звонит мужу на работу, говорит, я поехала, подруливай,
встретимся в госпитале. Он ей говорит: как же ты машину-то поведешь?
вызови такси( у нас скорая по таким пустякам не выезжает). Она ему:
сдурел? тут всего 10км, я на велике. Ну, погорячилась, конечно, я ее
отвезла, выгрузила, потом еще полчаса парковку искала. Сейчас она ездит
на большом велике, сзади на детском кресле средний ребенок, на пузе
младший, чуть впереди слева старший на детском велике, сбоку справа
собака на поводке. Словом, дурдом на выезде. Ни фига — и сами
прогулялись, и собачку вывели.

Наш министр культуры Бриан Миккельсен, молодой мужик, не качок, конечно,
но и не кабинетный огурец. Как тетку министра в соседней Швеции шлепнули
в универмаге, так у нас служба безопасности тоже заныли: вот, вы
неосторожные все, а вас поубивают, так государтву хлопоты,
налогоплательщикам опять расходы, давайте, мы вас будем охранять. Ну
этот Бриан их сразу завернул: в рабочее время я весь ваш, охраняйте меня
и на машине возите, так уж и быть. А в нерабочее отвалите и отдыхайте,
потому что В БОЛОТО МНЕ ТАКАЯ РАБОТА, КУДА Я НА ВЕЛИКЕ НЕ СМОГУ ЕЗДИТЬ.

К чему я это все? Да к тому, что ностальгия меня не мучает, чего и всем
желаю.

Маймунка Патриция

Первый поход

Все мы в юности ходим в походы, большие и маленькие, ездим на пикники...
Но далеко не у всех это перерастает в большое увлечение, можно сказать,
хобби. У нас – переросло, в увлечение на всю жизнь. Но первый поход,
все-таки, запомнился больше всего.
Пошел я в него уже "в зрелом возрасте", обучаясь на 5-м курсе
института. Компания – студенты разных ВУЗов, в основном – медики
(опытные туристы-спелеологи), парочка будущих художников. И мы –
примазавшиеся технари. Всего собралось 11 человек.
Время года – весна, конкретно – 8 марта одна тысяча девятьсот затертого
года. Направление – Крым, Ялта, далее – гора Ай-Петри. Конечная точка –
охотничий домик на Ай-Петринском плато (раньше были там такие). Цель –
спуск в одну из карстовых пещер, расположенных невдалеке от вершины. В
общем, если чем-то заниматься, то сразу серьезно (пещера, если не
ошибаюсь, 3-й категории сложности, для первого похода — неплохо).
Проблема №1 – добраться до Ялты. Как раньше писали в газетах, наш
любимый город являлся, да и сейчас является, "большой транспортной
развязкой". Поэтому нам следовало только выбрать вид этого самого
транспорта. Причем имелось лишь одно ограничение – билеты должны
стоить как можно дешевле. Неплохо бы еще иметь возможность
"отдельным туристам" проехать "зайцем". Идеальный вариант в этом
плане — поезд, но билеты давно проданы, не ждали-с нас-с. Автобус — чуть
похуже, но и на него ничего нет. Принимается абсолютно парадоксальное
решение – а не прокатиться ли нам на пароходе. Стоимость проезда,
конечно..., но, прорвемся. Берем4 (четыре) билета. Первая партия, в
количестве 4-х человек, прошла на пароход с гордо поднятой головой, но
преданно глядя в глаза вахтенному. По переправленным обратно "проездным
документам" удалось просочиться еще троим. А оставшиеся четверо?
Когда до отхода суднА оставалось 5 минут, а наша "нервенная система"
испытывала максимальные перегрузки, матрос на трапе, наконец-то,
отвлекся. Хватило 3-х секунд для того, чтобы оставшиеся рюкзаки, а
также тела "оставшихся туристов" перелетели через борт на палубу.
Благо, пароходик был маленький, уровень борта почти вровень с причалом.
Главное, что "диверсия" прошла не замеченной.
"Номерная" (по сухопутному – проводница), зайдя в 4-х местную каюту,
почти до потолка заваленную рюкзаками и снаряжением, была "слегка"
удивлена. У нее сразу возник резонный вопрос: "Ни хрена себе? Что это
такое?". Как ни странно, наш наглый ответ: "Испидисия", "номерную"
вполне удовлетворил. Для сохранения конспирации, вся "испидисия" тут
же рассредоточилась по судну. А пятерых "членов экспедиции", в том
числе и меня, занесло в ресторан. Следует отметить, что основные
финансовые средства (по 12 рублей с носа) были сосредоточены в руках
одного, "очень ответственного лица" — "бухгалтера". О выдаче аванса "на
личные нужды" можно было и не мечтать. Следовательно — необходимо
выворачивать собственные карманы. Подошедшей официантке вручается
громадная сумма – один рубль двадцать копеек мелочью (все, что нашли).
Заказ – скромненький, — что-нибудь закусить (бутылку "Перцовки"
благоразумно принесли с собой). Со стороны официантки последовал только
один, очень короткий, вопрос: "Студенты?". Студенты! Нам, на пятерых,
подали почти полный обед, без компота, правда!
А сейчас, вы представляете такую ситуацию?..
Ночевка прошла благополучно (11 человек в, повторяю, 4-х местной каюте).
Самое "козырное" место прихватил "Горбатый", фамилия у него такая -
голова под умывальником, ноги на рюкзаках.
Во время промежуточной стоянки в Городе-Герое Севастополе "туристам"
хватило наглости "совершить экскурсию по городу". Наш друг и "коллега"
Костя, по прозвищу Кот, уж очень хотел показать свою сильно отросшую
шевелюру (принципиально год не стригся) "свирепому" военно-морскому
патрулю. Кот перед этим два года "отдавал долг Родине в рядах морской
пехоты", в Городе-Герое. Хочу заметить, что в те времена поднятие
правой руки к голове, как бы попытка "отдания чести", в г. Севастополе
была очень серьезным поводом для проверки документов, на наличие
"самовольной отлучки из части". Мы получили незабываемые впечатления от
наблюдения "выражения лиц" у всего патруля, когда Костя медленно стянул
с головы вязаную шапочку, и "на свободу" вывалилась роскошная грива
волос.
Очевидно, наши физиономии настолько на пароходе примелькались, что
при возвращении вопрос о наличии у "туристов" билетов ни у кого
даже не возник.
В Ялту прибыли во второй половине дня, поэтому подъем на гору (проблема
№2) начали поздно – в 21.00. Подъемник на вершине горы тогда уже стоял
лет 10. Но до пуска его в эксплуатацию, оставалось еще совсем
чуть-чуть – примерно еще 20 лет. Так что, пешим ходом...
За все время подъема у меня было только одно, но очень большое желание
– куда бы незаметно выбросить все, что по незнанию напихал в рюкзак.
Последний крутой отрезок к "нашему счастью" был покрыт снегом с
хорошей ледяной корочкой. Она (корочка) благоприятствовала быстрому
спуску (но отнюдь не подъему). В 1.00 ночи наши почти бездыханные
тела все-таки очутились на плато. И на душе сразу стало легко и
весело. Только она (душа) еще не знала, что надо часа полтора – два
пробираться в темноте, разыскивая один из домиков. Слава Богу, нашли.
Даже не буду говорить, что приставку "почти" от бездыханного тела,
можно смело убирать. Строго отмеренная доза чистого медицинского спирта
(алюминиевый стаканчик, упаковка от ГДР-овской слайдовской пленки, – на
каждого), моментально "поставила на ноги". А домик-то... еще
ремонтировать надо. Какие-то "золотые ручки" повыбивали все стекла,
сломали что могли. "Стройотрядовская закалка" помогла решить и эту
проблему, будем считать 3-ю.
И все-таки самые незабываемые впечатления нам оставило посещение
пещеры.
В двух словах – карстовый провал, диаметром метров 10, глубина – около
30. Внизу еще несколько колодцев, но в тот раз мы в них не
опускались. Основное снаряжение простое, но надежное – веревочная
лестница. Точнее "тросовая" – два стальных тросика, на которых
закреплены ступеньки (куски алюминиевой трубки, от раскладушки). У такой
лестницы есть одно громадное достоинство – она легкая и необъемная. И
"маленький" недостаток – для уменьшения веса ступеньки разносятся на
максимально возможное расстояние. Одновременно перемещать руки и ноги
практически невозможно. Короче, через пять метров спуска (не говоря о
подъеме), рук не чувствуешь, о ногах забываешь напрочь. Глаза смотреть
вниз отказываются. Страховка обязательна, т. к. "жизнь нам дорога, как
память". И все же, благодаря этому "боевому крещению" у нас
появилась такая гордость за "себя-любимого", что носили бы ее
(гордость) на груди как орден, чтобы все видели... Ну, чисто пацаны ...
Впоследствии, посещение горы Ай-Петри превратилось в нашей компании в
традицию, точнее, традицию по встрече Нового года. Я 8 раз это делал.
Не считая походов в другие замечательные уголки нашей Родины. Было
много смешных ситуаций, и не очень смешных...
Прошло уже немало лет. А все-таки этот, мой первый серьезный поход,
остался в памяти как что-то святое, как первое свидание, как первая
любовь...

Был у нас такой преподаватель в Киевском политехе — Виктор Семенович
Подлипенский, известный под прозвищем «Дед Магнит». Он был профессором
во всем, что касалось основ электромеханики середины прошлого века, что
он успешно и преподавал все эти 50 лет. Студенты его боялись и не любили
— обидно вылететь из института из-за предмета, где речь идет об
усилителях на угольных столбах, в то время как все перешли уже на
микросхемы. И все пытались как-то выкрутиться, но Дед Магнит поводов не
давал — все порывы обмануть его он улавливал в момент.
Неприятным моментом в его преподавательской методике была сдача
лабораторных работ. У него на этот счет была разработана целая система
оценок, и человек, который по этой системе не набрал какого-то балла, до
экзамена не допускался. А такого понятия как «хвосты» у нас не было -
или сдал или не сдал. А «не сдал» — это прямая дорога в Советскую Армию.
Но была и на Деда Магнита отмазка — помощь в обновлении лабораторного
инвентаря, то есть студент, сделавший новый лабораторный стенд, получал
«индульгенцию» и благословение лично Деда. Воспользоваться отмазкой
удавалось мало кому, потому что сам предмет вызывал у студентов
отвращение покруче, чем жабообразный таракан в виде мыши у
среднестатистической городской женщины. А сделать что-то, и чтоб оно еще
работало?!
Но бывали случаи. Два из них вошли в анналы КПИ, и, что самое обидное,
увидеть эти стенды уже не представляется возможным (говорят, Дед Магнит
их сжег особо гнусным ритуальным образом).
Первый был стендом с сельсинами. Сельсин — такое устройство, грубо
говоря, передающее угол поворота по проводам, благодаря магнитным
свойствам обмоток, в которые вставлены их сердечники, и представляет
собой две большие круглые ручки. При повороте одной из них вторая должна
повернуться на точно такой же угол — для замера точности на ручках
наносилась специальная шкала.
Группа студентов в качестве индульгенции сбоцала подобное устройство и
принесло на экзамен. Дед с радостью включил прибор, запрятанный в
страшных размеров железный ящик, в сеть, и раздался характерный гул.
— Мощность — 60 ватт, — сказал один из студентов.
Дед радостно закивал, но озабоченно заметил:
— А не много ли?
Студенты с улыбкой сказали:
— Ничего. Не сгорит.
Сельсин работал просто супер: при повороте одной ручки вторая приходила
в движение, и, повременив, поворачивалась ровно на такой же угол.
Студенты получили по «пятерке», и через год покинули институт. Еще через
год, когда по этому «сельсину» лабораторные работы сдали уже около 150
студентов, «сельсин» перестал работать.
Дед сказал:
— Наверное, контакт отошел, — и, взяв отвертку, впервые снял здоровый
железный кожух. Под кожухом ему открылась интересная картина.
Оказалось, что ручки сельсина на длинных шкивах были вставлены в хорошо
промасленные подшипники, и были соединены между собой веревочкой с
резиночкой и пружинкой, из-за которых «сельсин» производил такие
неравномерные, но всегда точные движения. А провод «питания» через
трансформатор подавал напряжение на электромагнит, который вытаскивал
небольшой шурупчик, укрепленный на пружинке в стержне одного из
«сельсинов», снимая, таким образом, с него «блокировку», чтоб «сельсины»
могли «работать». Дед Магнит был шокирован. С тех пор он всегда с
осторожностью относился к стендам, сдаваемым студентами. Однако был еще
случай, когда его провели…

Папа мой намедни рассказал историю из его студенческой жизни.
Возвращаются студенты физфака ЛГУ из Коми СССР. Условия труда там
соответствующие — жара, плохая кормежка, туча гнуса и мошкары, болота
вокруг, удобств никаких. Студенты одичали, изголодались и в таком виде
приезжают домой — к родителям, телевизору, ватерклозету и вкусной
домашней еде. Один такой товарищ, большой любитель поесть сидит в первый
раз за последние два месяца за домашним столом, наворачивает борщ с
котлетами и салатом оливье, громко чавкает, утирается рукавом. Вобщем
счастье полное. Любящая мама, филолог, интеллигентнейший человек, сидит
рядом и умиленно спрашивает — ну как тебе еда, Петечка? И тут Петя,
смачно отрыгнув, с большим чувством громко выдает:
— Заебись, блядь!

У мамы был легкий обморок.

Опять же общежитие МВТУ в Лефортово....
Году в 1991, в рамках программы развала Советского Союза и для
невозможности подготовки следующего поколения инженерной элиты страны,
империалистическими спецслужбами практически напротив входа в общежитие
был установлен пивной ларек и посажен в ларек агент влияния (и
разливания), владевший рецептурой разбодяживания пива при помощи
стирального порошка (для пены), табака (для горечи) и гашиша (для
шибания по мозгам). Один из примеров удачной операции империалистов по
оболваниванию молодежи: Некий келдыш (от анекдота -... Ань, хош Келдыша
покажу...), назовем его М. (он еще своего черного кота алкоголиком
сделал, научил водку выпрашивать и пить), отправившись с группой
товарищей с утра на лекции и семинары, попался в засаду у ларька и часам
к 11 утра пришел в состояние, оскорбляющее облик советского студента.
Менее оскорбляющие облик товарищи посоветовали М. вернуться в общежитие
и удалились выполнять выщеуказанную программу в другое место (недостатка
мест не было уже), оставив М. в состоянии недогона и финансовой
опустошенности, отягченных употреблением. М., приняв верное на первый
взгляд решение дойти до общаги, с песнями и пританцовываниями
направился домой. Путь его проходил по заднему двору гастронома (30 м
до общежития), где местные люмпены отрабатывали опохмелку разгрузкой
машины с сахаром. Решение проблемы недостатка финансирования и нехватки
алкоголя в крови молнией мелькнуло в разгоряченном мозгу, и вот уже наш
герой бежит с коробкой рафинада на плече ко входу в родное общежитие
(25 м), петляя и падая, подгоняемый истошными воплями продавщиц и
грузчиков. Продавщицы и грузчики, конечно, за ним войти в общежите не
решились (оцените мрачную репутацию, а?)
Ну сколько времени нужно, чтоб сбегать в соседний дом за участковым,
обьяснить тому ситуацию три раза, еще немного выпить для храбрости с
участковым, найти притон наглого грабителя (и не думающего скрываться),
еще немного выпить всей командой и ворваться для вершения правосудия в
означенный притон (то бишь комнату, где проживал М.)? От силы 40-50
минут. Так вот — за это время М. успел продать/обменять сахар на водку и
с друзьями (ставшими, таким образом соучастниками) водку выпить,
раздеться и упасть спать лицом вниз на голую сетку панцирной (железной)
кровати, что его впоследствии и спасло. Рассказчик присоединился к
шабашу, услышав раскатистый, переходящий в истерику, смех участкового,
поднявшего М. с сетки и увидевшего в квадратных отпечатках сетки на лице
и теле лишенца знаки судьбы, повествующие о тюремных решетках. Именно
вид комнаты, заваленной книгами и чертежами (серьезно) и ужасающий вид не
стоящего на ногах, мычащего (очень худого, кстати) М., всего в
квадратах отпечатков сетки, пробудил добрые, отеческие чувства
участкового, может быть, воспоминания о собственной, наверняка
беспутной, молодости и вердикт был вовсе не суров — немедленно вернуть
сахар или его денежный эквивалент в магазин и бутылку коньяка с
отсрочкой — участковому. Что и было немедленно исполнено друзьями и
соседями.
Рассказчик руководил через некототое время разбором полетов и процессом
похмеления, переросшим в пьянку без особых последствий, так что
достоверность рассказа высочайшая. М. диплом таки защитил, нынче хозяин
солидной фирмы. Привет, М.!

Сидят три студента-приятеля в уличном кафе после сдачи сессии
(в соответственном состоянии)..
Наблюдают за входящими/выходящими внутрь, мерно похлебывают пиво.
Тут зашли двое посетителей, а через три минуты вышло трое.
Первый из студентов был физиком и сказал:
— Первоначальные измерения были неточными.
Второй, будучи биологом, объяснил так:
— Человекам свойственно размножаться.
Третий — математик — высказал свое соображение:
— Если в кафе зайдет один человек, то там будет пусто.

Слово коммуниста.

Конец 80-х. Сентябрь, первый курс института, "картошка". Преподы
пользуясь, что все мы "зеленые" и вчерашние школьники, "вешают" нам по
полной прорамме. "С деревенскими не завязывайтесь – в соседнем районе
двух студентов зарезали". "Никакой половой распущенности — в прошлом
году половина отряда вернулась с "картошки" беременными". "За
невыполнение нормы – выгонят из комсомола". "За распитие алкогольных
напитков – строгач в характеристику и распределение в жопу" и т. п. Мы
простодушно внимаем, ахаем и пугаемся. Постепенно угрозы приедаются, но
все честно стараются не попадаться на "расстрельных статьях". Наконец-то
последний вечер. Довольный, что "картошка" обошлось без особых проблем,
препод (по "Истории КПСС") говорит нам со сталью в голосе: "Если завтра
в автобусе, я услышу запах алкоголя – Я даю слово КОММУНИСТА – виновник
будет отчислен!!!"
Утро следующего дня. Отправление в город. Почти весь отряд в автобусе,
преподы сидят на первом сидении за водителем. Два часа все ждут Серегу и
Андрюху, квартировавших на другой стороне деревни. Наконец Костю посылают
узнать в чем дело. Час спустя все трое появляются на дороге и медленно
ползут в сторону автобуса. При их приближении становится видно, что
очень злые Костя и Серега, обвешанные рюкзаками и сумками, плечом к
плечу тащут совершенно счастливого, но абсолютно безжизненного Андрюху,
закинув его руки себе на плечи. Наконец они подползают к двери. Преподы,
заметив их приближение, отворачиваются к окну и начинают как-то
нестественно оживленно обсуждать проблему озимых. Опоздавшие пытаются
вломиться в двери трехголовым драконом, но конечно застревают. Наконец
Серега, кстати тоже изрядно опухший и нетвердо стоящий на ногах, бурчит
"Беремся за руки – за ноги". Они берутся и кряхтя от напряжения тащут
"мертвое" тело вверх по ступенькам. В автобусе аромат навоза и
нестиранных носков начинает уверенно перебиваться благородным запахом
перегара. Процессия, спотыкаясь о сумки в проходе и чертыхаясь, медленно
проплывает мимо преподов. Преподы, до хруста отвернув головы в сторону
окна, делают вид, что что-то очень интересное происходит где-то в районе
горизонта. Еще чуть-чуть и Андрюху благополучно занесут назад, но тут
раздается неприятное "Бва-э-э-э-э-э-э! " и Андрюха, слегка захлебываясь
начинает блевать, брызгая харчем на тащившего его за руки Костю. Тот
замирает от такой наглости и автоматически отпускает гада. Андрюхина
голова с чмоканьем втыкается в заблеванный пол. Серега, тащивший ноги,
испуганно замирает. В автобусе наступает гробовая тишина — все смотрят
на побагровевший затылок "историка" — напряженная пауза — и вдруг
откуда-то снизу раздается громкий и пьяный андрюхин голос — "Серега!
Вынеси меня наружу — мне посцать надо!!! "

"Слово коммуниста" препод почему-то не сдержал, правда Андрюха и так
вылетел в армию после второй сессии. А еще через года два и коммунисты
куда-то подевались...

Был когда-то такой анекдот про К.У.Черненко (для молодых, которые
не застали — ГенСек ЦК КПСС и Председатель Президиума Верх. Совета СССР,
после Брежнева и Андропова): "Захотел как-то чукча стать ГенСеком...
И стал!"
А я видел, как чукча стал генералом!
В 1986 году, весной, сразу после окончания института, призвали меня в
ряды Советской Армии, в звании лейтенанта и послали для распределения в
Город-Герой Минск (теперь — столица независимого государства Белорусь).
Приезжаю я, нахожу штаб и встречаю там двоих ребят с нашего потока, которые
тоже распределились в двухгодичники (для молодых, которые не застали -
срочная, т.е. 2-х летняя служба в армии, но не солдатом, а офицером).
И вот, после долгих мытарств с оформлением, мотаниям по разным отделам в
пригород Минска — Мачулищи, и обратно, мы, трое бывших студентов, вконец
замотанные с непривычки, сидим в приемной генерала Булытова. Он должен нас
принять и решить нашу судьбу — в какую часть конкретно каждый попадет.
Кстати, небольшое отступление. Про гарнизон Мачулищи ходила такая приговорка:
"Жизненный путь офицера: влагалище-училище-Мачулище и кладбище..."
Так вот. Вводят нас в генеральский кабинет. Все чин-чинарем — громадное
помещение, стол для совещаний, в дальнем углу — сейф, возле сейфа, спиной
к нам — стоит генерал. Невысокого роста, коренастый, с благородными сединами.
Майор, представлявший нас, говорит, вот, мол, привел на суд и расправу.
Генерал оборачивается... И у меня состояние, близкое к обмороку. ЧУКЧА!
Генерал — ЧУКЧА!!! Ну чего угодно я мог ожидать, но только не этого!
Ребята, мои знакомые, тоже в легком трансе. Садимся на предложенные стулья.
Генерал берет одно из наших предписаний, и что-то читает вслух. Я до сих
пор не могу вспомнить, что он сказал, но в воздухе повисла какая-то
напряженная пауза, а ребята меня в бок толкают, мол, вставай, тебя зовут.
Я встаю.
Генерал: "Что же вы не встаете, когда вас называют?"
Я говорю: "Товарищ генерал, моя фамилия — Юхновский. Вы, наверное,
неправильно прочитали..."
— Что?,— генерал еще раз смотрит в бумажку,— Джухановский? Вы что,
свою фамилию не знаете?.. (Ну, думаю, хана — он и читать не умеет...)
И началось! Впервые в жизни я попал под генеральский разнос. И так, и сяк,
и наперекосяк, короче, умыли по первое число. Под конец генерал решил добить
меня, сославшись на авторитет моих родителей:
— Кем,— говорит,— ваши родители работают?
Ну, думаю, генерал не на того нарвался, и абсолютно честно ему отвечаю:
— Мать моя работает бухгалтером, а отец — священник.
Генерал рот открыл, да вдруг запнулся.
— Кто? — удивился генерал,— Первый раз вижу офицера, у которого отец -
священник...
Я думаю: "А я первый раз вижу генерала, который — чукча. Но я же ничего
не говорю по этому поводу..."
Дальнейший разнос как-то быстро прекратился.
И видимо, генерал решил от меня избавиться. Оно и понятно, чего можно ждать
от такого придурочного офицера? А надо сказать, в это время происходило
очередное деление авиаполков на ВВС и ПВО. В нашей армии это происходит с
фатальной регулярностью каждые 10 лет, вот недавно их опять объединили.
И генерал отправил меня служить в полк, который через месяц выходил из-под
его командования в другой род войск. С глаз долой — из сердца вон.
Вобщем, благодаря этой стычке, я попал в неплохое для службы место.
Крупный город, прямое железнодорожное сообщение с Москвой (иногда я
ухитрялся даже на выходные домой ездить...) А вот двое моих товарищей
два годя тянули лямку в глухих белорусских болотах. Как вы считаете,
недаром ведь говорится: "Наглость — второе счастье"?..