Люблю я охотиться. На боровиков, подосиновиков, волнушек...
Лисичками-сыроежками не брезгую. "Тихая" охота называется.
Езжу уже пару десятков лет кряду на свои "плантации". Без добычи никогда
не возвращаюсь. (Куда именно — как истинный грибник, конечно, не скажу:
секрет).
А прошлым летом приехал в свои угодья. Побродил вдоль опушки, кое-что
подсобрал. Потом решил углубиться в чащу — там, в ельнике, ранние рыжики
порой появлялись.
И тут... увидел тушу лося. Лежит мой исполин, привалившись к дереву, и
не дышит!
На всякий пожарный я взял сухостоину и пару раз стукнул по дереву: шум,
значит, создал. Мой лось — ноль внимания! Покойник, значит.
Я, посовещавшись с самим собой, решил: надо вырубить у этого зверюги
вместе с частью черепа рога. Они такие ветвисто-колоритные!
Быстрехонько сбегал к машине. В багажнике у меня всегда наготове ловкий
"девайсик" лежит. С одной стороны — топорик туристический, с другой -
типа саперной лопатки. Это если забуксуешь в песке или яме какой — можно
и песочку подсыпать, и лесинку срубить и под колесо подложить...
Возвращаюсь к лосю. Тот — недвижим.
Подобрался я и... (простите за натурализм!) — изо всех сил врезал
топориком по лобной части!
И тут мой "покойничек" КАК рыкнет!..

Короче, я и сам не заметил, как оказался на дереве, нижние ветки
которого росли метрах в трех от земли.
Сердце — в пятках, дыхание — двести вдохов-выдохов в минуту...
Минут через пять пришел в себя. Пригляделся. А по лосю тут и там мухи
ползают: дохлый он. Мертвее не бывает.

Как потом мне обьяснили, в желудке у него скопились газы. И при ударе
голосовые (или как там это у лосей) связки и "сработали"...

А рога-таки я в тот раз все же вырубил. И теперь они красуются в
предбаннике у моего друга...(Я подарил ему свой трофей — без всякого
намека!)

Жил-был дядечка с хорошим чувством юмора, и фамилия у него была Стакан.
Поскольку с юмором у него проблем не было, он своих близнецов, мальчика и девочку, назвал Рома и Джина.

Я считаю что мне в жизни повезло. Мне удалось сделать несколько десятков
прыжков с парашютом, полетать на дельтаплане, управлять самолетом.Ho
пepвый прыжок, как и первыи вылет запомнится на всю жизнь.
Снaчaлa былa подготовka, но этo не так интеpecно... Но вот сами
прыжки...
Это надо видеть как здесь шутят над новичками, ("шутят"-это еще мягко
сказано!) Привезли нас на аэpoдpoм c paccветoм. Дaлee cледуют
инструкции, причем инструктора cмотрят на на нас со слезою на глазах. В
их взглядах явно читается мысль-"Жалко... совсем ведь молодые..." Но мы
ощущаем себя орлами, что нам какой то-там прыжок, да для наc это как
два... сниkеpca cъесть. У каждого на лице пренебрежительная улыбка, но
уши как локаторы направленны в сторону инструкторов. -"O чем они там
говорят?" A инструкора обсуждают что почему-то именно на этом аэродроме
самый большой пpоцент неpасkpываемости парашютов. Ухo улaвливает фразы
-"а помнишь вчера того пацана, вот его мать расстроится..."" -"Да помню,
и на той неделе eщe двoe..."
Чувcтвуeтся kak по спине начинают бегать мурашки.
Наkoнец то начинаем одевать и подгонять парашюты.
И когда мы это все закончили вдруг инструктора начинают метаться и
пoглядывая в нашу cторону о чем то спорить.
Потом спрашивают нас-"Вот тут (в общеи куче) лежал бракованныи парашют,
kто его взял?!!" НУ НИЧЕГО СЕБЕ!!!
— "Кak же так? A чем он от других oтличается?"
— "Да почти ничем, разве что oт kpoви не совсем отстирался".
Где то в глубине души понимаеш что это должно быть шутkои... навеpноe..
И искренне надеешься что этого инструктора мама в детстве головои вниз
не роняла и c чувством юмора у него все в порядке?
А если все-таки роняла?...
Стараюсь незаметнo оглядеть свои парашют,.. не очень получается, жаль на
затылке глаз нет...
Подходит комэск. Все взгляды дружно на него. Описывают ситуацию, мол таk
и таk, a этот парашют наити не можем...
Нa что он, зевая, отвечает:-"А что вы беспокоитесь? Пуckaи прыгают, тaм
и увидим кто его взял..."
Но вот наконец нас повели к самолету....
Посадили нас вдоль борта, двери закрылись... взлетаем.
И поверите-ли: только сеичас понимаешь что прыгать на самом деле
придется. Пытаемся выдавить из себя улыбки, хотим показать что нам море
по колено. Но чем больше высота тем больше улыбка превращaется в дикий
оскал.
Теперь немного о том как проходят сами прыжки.
Так как при первых прыжках ты находишься... как бы это сказать...
в состоянии шока что-ли. И здесь очень большая вероятность что кольцо ты
так и не выдернеш. Именно поэтому первые прыжки выполняются с
принудительным раскрытием. Или другими словами: К твоему кольцу крепится
фал (веревочка такая), а другои конец закрепляется в самолете.
Остается только прыгнуть, сгруппироваться и досчитать до трех.
Через 3 секунды парашют открывается.
Да, еше чуть не забыл. На выходе стоит инструктор и помогает
выпрыгивать. Его помощь заключается в том что он с разбегу "угощает"
тебя таким пинком что ты пулеи вылетаеш на нужное расстояние.
Впрочем тот кто может прыгает сам.
А вот и моя очередь... Знаками показываю что помогать мне не надо, сам
справлюсь.
Подхожу к двери, берусь руками за борт и выглядываю..... Я до сих пор
помню свои ощушения. Во мне сразу заговорили все инстинкты
самосохранения. Я бы и рад прыгнуть, да вот мои руkи мертвои хваткои
вцепились в борта и я не могу себя заставить разжать пальцы.
Делать нечего, оглядываюсь на инструктора, он понимающе кивает и
"помогает" мне выпрыгнуть. Чувствуется что за годы работы рука нога у
него достаточно набитая.
Я раньше читал что в некоторые моменты сознание может невероятно
ускоряться. Поверьте-это так. И вот дальнеишее происходит в течении
3-х(!!!) секунд.
Воздушный поток подхватывает и с бешеннои силои закручивает. В
голове только одно-"досчитаю до трех-и это все закончится. Начинаю
считать...
1...2...3...4...5..6..7.8.....100!!! Внутри все заледеневает, все не
открылся!!! И зачем мне это надо было... А ведь мог бы жить и жить.
Ведь говорила же мне мать, ну почему я ее не послушал...
Жалко себя до слез... А этот тип которому я червонец занял наверно
только рад будет. Мысль о том что есть еше и запаснои парашют вообще в
голову не приходит.
И ВДРУГ.... Такое ошушение что кто-то берет тебя за шиворот и сильно
встряхивает. С недоверием поднимаю глаза....
ОН РАСКРЫЛСЯ, ОН ДЕИСТВИТЕЛьНО РАСКРЫЛСЯ....
Оглядываешся вокруг... И от увиденного дух захватывает.
Начинаешь понимать что все твои страхи и переживания абсолютно ничто по
сравнению с этим чувством, с чувством полета.
На земле наверное нет ни одного человека которыи когда либо не мечтал
парить в небе. При всем желании я не смогу описать тот восторг которыи
охватывает тебя. Адреналина в крови столько что из ушеи капает. И почти
каждыи начинает кричать, петь, свистеть.
Неповторимое ошушение...

Через некоторое время нам выдали значки парашютиста. Мы тут-же выпилили
из 5-копеечных монет цифру 10 и приклеили на значок.(как буд-то у нас
уже по десять прыжков). И при каждом удобном случае выпячиваеш грудь
дугои что-бы все видели.

Две подруги разговаривают о
своих детях.
— Нет, мой Игорек меня по ночам
не беспокоит. Как только он
начинает плакать, я ему сразу
пою колыбельную... — Я раньше тоже так делала, -
вздыхает другая. — Но соседи
сказали: "Маша, пусть лучше он
орет"

Навеяло сегодняшним анекдотом:
Из газет: "В Госдуму внесен законопроект об уголовной ответственности за склонение к самоубийству и содействие ему".
Интересно, а установление размеров пенсий и стоимости услуг ЖКХ попадут под эту статью?
В середине девяностых довелось поработать мне участковым в сибирской глубинке. Участок размером с Бельгию, степь, тайга, озера, реки, несколько деревень в 5 000 душ и ты один, до районного отдела полсотни километров. Было весело, но эта история грустная. Как-то в марте поутру постучался ко мне в кабинет мужичок и поведал, что соседка его бабка Шулепиха второй день не показывается, на стук в дверь не отзывается и печь у нее не топится. Последний аргумент был более чем серьезен и мы не мешкая отправились к дому старушки. Старенькая дверь, запертая изнутри подалась под нашим нажимом и в выстывшей квартире на кухне мы увидели Шулепину Анну Никаноровну 1926 года рождения висящую под потолочной балкой в петле из бельевой веревки. Полагающийся осмотр места происшествия показал полное отсутствие признаков насильственной смерти и несмотря на то, что не было обычной в таких случаях предсмертной записки все указывало на самоубийство. А на причину самоубийства указывало то, что в доме из съедобного было только полстакана соли. Ни крошки хлеба, ни единой картофелины. Казалось бы, как такое возможно в деревне? Возможно. В тот год весь август и сентябрь шли затяжные дожди и огород старушки размером в сотку превратился в сплошную лужу, сгнило все что и вырасти не успело. Анна Никаноровна среди соседей слыла опрятной и беззлобной, никогда ни о чем не жалилась, жила одна, единственный сын много лет уж как сгинул где-то без вести и на похоронах не объявился. А свою небольшую пенсию которой худо-бедно хватило бы на какую-то еду на момент события она не получала 9-й месяц по причине отсутствия средств в пенсионном фонде. Обычная по тем временам история. Все соседи сокрушались: "Да как же так! Да разве же мы б не помогли если б знали!" Конечно помогли бы. Да вот не знали.
А далее мне положено на основании собранного материала вынести постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по причине отсутствия состава преступления и направить материал в архив. Только что-то в тот раз взыграло внутри и вместо этого я вынес постановление о возбуждении уголовного дела в отношении председателя районного пенсионного фонда по статье доведение до самоубийства. А поскольку статья по подследственности относилась к прокуратуре я туда материал и направил. А подписал мне его один из заместителей начальника райотдела, который по разгильдяйству своему никогда не читал документы которые подписывал.
Гром грянул через несколько дней. Прокурор района позвонил начальнику райотдела, тот вызвал меня и я узнал о себе много интересного. Уволиться не предложили. Просто начальник понимал, что я не хотел обвинить лично председателя районного пенсионного фонда, понимал, что я что-то пытался сделать, как мог. Когда эмоции улеглись, он уже спокойно сказал: "Ты думаешь я не вижу? Ты еще не знаешь всего. Вся страна вИди работай."
Как бы не хотелось вернутся в такое время. Посмотрите вокруг. Нет ли рядом такой Анны Никаноровны которая не признается, что ей хлеба не на что купить.

Навеяно недавней Пасхой...
Сидим разговляемся. Я спрашиваю свекровь:
— Мам, а когда мацы еще не было, вы с чем суп ели?
Она смотрит на меня очень странно:
— Как это мацы не было? Маца была всегда!
И точно, вспоминаю, что до переезда к нам родители мужа жили в еврейском квартале. Значит, маца действительно была ВСЕГДА! Продолжаю допрос:
— А вот вы празднуете католическую Пасху?
— Конечно, я же этническая полька.
— А Пейсах?
— Ну, ты же видишь!
— А православную Пасху?
— Так с вами же живу!
— Мам, у нас соседи татары, осталось вам праздновать Курбан-Байрам и Рамадан...
Свекровь, отложив ложку:
— Не, не могу... На эти праздники мой бюджет ещё не рассчитан...
Вот такой Ноев ковчег в нашем доме!

Георазведка. Партия может быть большой, когда идут уже с бурением, а чисто разведка идёт малой партией. Эта как раз была именно таковой — 5 человек.

Высадили геологов около посёлка. Здесь же выгрузили снаряжение, продукты и прочий немудрящий скарб. По маршруту идти пешком и всё тащить на себе, так что много не берут. В крайнем случае вертолёт может кое-что подбросить уже на маршруте. Здесь же в посёлке наняли проводника-рабочего. Обычная практика, когда в проводники берут местного охотника, который выполняет и функции рабочего. Удобно всем. Для местных охотников это реальный заработок на летний период, когда они устраиваются кем ни кем на межсезонье. Охотника звали Тимофей. Эта партия состояла из людей, о каждом из которых можно многое рассказать, но это уже другая тема.
Вечер-ночь на отдых, обсудили кое-что и в путь. Шли пятые сутки. Маршрут пролегал параллельно берегу речушки. Это была последняя стоянка и разведка в цивильных условиях — зимовье, баня, печь.

— Андреич, мы насколько здесь?
— Дней на пять-семь. Отсюда сделаем несколько выходов на маршрут, а потом вглубь пойдём.
— Может рыбкой запасёмся? Потом на одни консервы сядем...
— Поговори с Тимофеем. Рыбки бы засолить неплохо.

Семён, 30-летний геолог, неуёмный и умудряющийся отыскать на свою голову приключения там, где их быть не может, пошёл к проводнику.
Тимофей что-то делал во дворе, готовясь к дальней дороге.

— Тимофей! А как ты относишься к рыбалке?
— Я охотник! Рыбалка это так, попутно. Таёжник должен уметь всё!
— Не, я не о том. Может наловим рыбки, не на уху, а впрок.
— А чё её ловить? Сейчас нерест. Рыба стеной идёт. Вон река.
— Так, не руками ж.
— Сейчас и руками можно. Погоди, через час освобожусь. Ты разожги костёр пожарче, чтоб угли были. У баньки я пруток железный видел. Принесёшь, я тебе острогу спроворю. Сподручней рыбу ловить.

Часа через два Тимофей отковал из прутка острогу с зубцом, насадил на палку, оглядел.
— Пойдёт! Сеня, дойдёшь до реки и метров 200-250 влево. Там будет перекатик, место мелкое, сподручней рыбу острожить будет. На выбор! Мелкую и особо крупную не бери, среднюю выбирай. Мы ещё и икорки красной засолим. Не увлекайся, дело азартное. Возьмёшь столько, чтоб за раз унести.
Семён положил в рюкзак большой полиэтиленовый мешок, надел резиновые сапоги, взял острогу и скрылся в тайге.

Прошло уже часа два.
— Тимофей, что-то Семёна не видно давно, не заплутал бы...
— Да где плутать? Сейчас схожу, посмотрю...

Не успел Тимофей договорить, как влетел мокрый с ног до головы, задыхающийся Семён. Глаза, как блюдца, и срывающимся голосом через хрип начал из себя выдавливать:
— Вим... вимдь... мивдеть...

Сначала никто ничего не понял. Сеня махнул рукой и схватился за висевший на стене зимовья карабин, судорожно пытаясь дослать патрон.
— Мивдеть... там...

Тут до всех дошло. Сначала посмотрели в ту сторону. Откуда прибежал Семён. Тайга здесь была довольно редкой и всё отлично просматривалось. Полная тишина. Дальше раздался дружный хохот.
Тем временем Семён немного успокоился, руки перестали трястись и он, не выпуская из рук карабин, поведал, что произошло.

Добрался он до реки, а она аж ходуном ходит, настолько забита рыбой. Семён прошёл влево, нашёл перекат, зашёл по колено в воду и первый раз ударил куда-то в гущу рыбы. Поднял. На остроге висела крупная рыбина. Семён пошёл на берег и положил её в мешок. Затем вторую... Но ходить, да носить по одной рыбине было неудобно, несколько раз он чуть не упал, а посему решил просто кидать её на берег. Бросок через спину, сочный шлепок. Семён оглянулся. Рыба лежала метрах в двух от воды на песке. Второй бросок и тоже удачно. Дальше он уже увлёкся рыбалкой. Шумела река, щебетали какие-то птахи... Насадив на острогу очередную рыбину и кидая через себя, Семён ухом удовлетворённо отмечал звук падения рыбы на берег. Каждый раз про себя говорил: "Ну, вот ещё одну и на базу!"

В какой-то момент ему показалось, что он не услышал привычного звука. Заострожив очередную добычу, он сделал виртуозный бросок через спину и оглянулся...
Внутри всё оборвалось, а ноги налились свинцовой тяжестью и предательски задрожали. Буквально в 3-4 метрах от него сидел медведь. Ловко поймав прямо в воздухе Сёмину рыбину он тут же принялся её есть.

В тот момент, когда Семён оглянулся, их глаза встретились. Медведь потянул носом и негромко, коротко рявкнул.
Семён в ответ издал какой-то нечленораздельный рык и, бросив острогу, бросился к противоположному берегу. Куда-то бежал, потом где-то перешёл реку назад, но вышел прямо к зимовью.

Желание рыбачить у Семёна пропало напрочь. Как он поведал, рыбу он никогда не любил, а на икру у него что-то типа аллергии.

На следующий день Тимофей сходил на реку сам, наловил рыбы. Соорудил прямо в земле из подручных материалов коптильню и часть рыбы закоптил, часть засолил, засолил и икры. Потом всё это Семён уплетал с удовольствием и нахваливал, не брезгуя и икоркой.

Постараюсь быть краткой.
Преамбула. Страховая компания снимала офис (около 250 кв.м. – это важно), который являлся отдельно находящейся частью еще более крупного офисного комплекса – Одесского морского вокзала. Помещение «страховщиков» имело один большой зал и три разделенных стеклянными перегородками кабинета где-то по 6 кв.м. Выходит на южную сторону – тени «ноль» всегда.
Кондиционирование и отопление – единая система.
Место «проходное» (что немаловажно), а летом так вообще «туристическая Мекка» — прямо под Потемкинской лестницей переход на Морвокзал.
Моя работа – обработка баз данных клиентских договоров (это чтобы не вдаваться в подробности).

Собственно история.
Лето. В Одессе не просто жара, а ЖАРЮЩАЯ ЖАРА.
На морвокзале включают кондиционер. Один из его выводов оказывается прямехонько в моем кабинете (стекло до потолка, дверь не открыть – в зале работают агенты). И дует оттуда ТАК… короче, для того, чтобы на самом морвокзале туристам было «комфортно». Попытки как-то приглушить «силу ветра» или «поднять температуру» успехом не увенчались – «единая система, берите, что дают». В моем кабинетике постоянная температура «плюс 12». С зимы остался теплый пиджак и тапочки с шерстяными носками (были проблемы с отоплением, а компу точно все равно в чем я обута), поэтому, приходя на работу, я особо не заморачивалась – сразу утеплялась, и только потом начинала работать. Корплю над отчетом за полугодие, что-то не сходится… задумалась… надо перекурить – наверное «глаз замылился»…
На «автомате» беру сигареты и выхожу на центральный вход… стою… курю… думаю… слегка подрагиваю…
И тут в переход заходят и практически влетают в меня (синюшнюю, в мурашках от холода, в пиджаке и шерстяных носках, задумчиво смотрящую сквозь толпу) человек пять колоритных таких краснолицых мужиков с запотевшими бутылками пива в руках, с майками на шеях, обливающиеся пОтом…
Они застыли. Все как один перестали пить пиво.
После минутной паузы самый смелый выдал громким голосом:
«Ну них@я себе шутят в Одессе».
…ржали минут 10.

P.S. С тех пор выходила курить на технический вход.

Ровно 20 лет назад в середине мая я тащил через тбилисский аэропорт
тяжеленную сумку. Кто помнит, в том, 1986-м, году на территории СССР
свирепствовал указ "Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом". В
Латвии выдавали талоны на две бутылки водки в месяц. И чтобы их
отоварить, надо было занимать очередь в 6 утра.

А в Грузии — был рай. Вино продавалось без ограничений даже в магазинах
детского питания. Грузия в отличие от Латвии никогда не была столь
верноподданной республикой СССР...
Реклама

Так вот, ползу я, кряхтя, через аэропортовский контроль. На входе стоит
суровый милиционер весом не менее полутора центнеров (почему-то
большинство грузинских милиционеров были тогда весьма упитанными). Над
ним висит плакат: "Запрещено вывозить алкогольные напитки более 2
бутылок на одного человека". Милиционер, видя, как я гнусь под тяжестью
сумки, спрашивает: "Чито там?" "24 бутылки хорошего грузинского вина!" —
по-армейски четко рапортую я. "Кхарошэво?" — строго спрашивает
милиционер. "Так точно, хорошего!" — докладываю я. "Тагда прахады!" —
улыбается милиционер.

А вино это я покупал "у Гиви" — в маленьком подвальчике на окраине
Тбилиси. Наводку мне дал директор завода, куда я ездил в командировку.
Перед моим отъездом директор спросил, буду ли я покупать вино домой. И
узнав, что буду, проинструктировал: "Возьмешь такси, скажешь водителю,
чтобы отвез "к Гиви". Там скажешь, что ты "от Ираклия". И тогда они
продадут тебе то вино, которое пьем мы сами". И пояснил: вино, которое в
обычных магазинах, — "для туристов".

Вино "от Гиви" я смаковал почти год. Оно было восхитительно. С тех пор,
поддавшись ностальгии, я время от времени покупаю грузинские вина. Как
правило, содержимое бутылок после первого глотка отправлялось туда, где
этой жидкости положено быть, — в унитаз. А как иначе? Коллеги
подсчитали, что если распахать всю Грузию (в том числе
взлетно-посадочную полосу тбилисского аэропорта) и засадить виноградом,
то урожая хватит едва ли на половину вина, которое экспортирует эта
страна...

В марте главный санитар России Онищенко запретил ввоз грузинского вина,
мотивировав тем, что оно мерзкое. Президент Грузии Михаил Саакашвили
жутко расстроился и сгоряча принялся лично рекламировать грузинское вино
во время своего визита в Литву. И даже пригрозил России выходом из СНГ.
Но на прошлой неделе он совершил поступок, достойный мужчины-грузина.
Продегустировав грузинские вина, купленные им в Литве, Саакашвили
публично признал: да, дерьмовое винцо. А затем объявил джихад
винзаводикам, бодяжащим вино "для туристов". И уже закрыл семь штук из
них. Дай бог ему здоровья закрыть остальные семь тысяч.

Я не стану комментировать причины, по которым Онищенко запретил ввозить
грузинское вино. Я не стану издеваться над бедным коммивояжером
Саакашвили. Я даже не стану изрекать глубокомысленные выводы про "козни
Путина" и "иезуитскую роль Буша". Это уже многократно сделано моими
коллегами и политиками всех мастей.

И Онищенко, и Саакашвили, и Путин, и Буш — все они, по большому счету,
туристы. Но если в результате их суеты мне однажды удастся купить
бутылку "Ркацетели Кахури", как из подвальчика Гиви, я скажу им всем
спасибо.

Большое спасибо.

Русские туристы сцуко любопытные. По приезде в Венецию спрашивают есть ли здесь метро.