Вот, созрел поделиться историей Было это во времена моей учебы на филфаке питерского университета Кто...
Вот, созрел поделиться историей.
Было это во времена моей учебы на филфаке питерского университета.
Кто бывал там в начале 90-х годов, наверняка помнит чудное место
под названием яма. Для остальных поясню — ямой назывался студенческий
буфет в полуподвале факультета. Знаменит он был тем, что преподаватели
туда заходить просто не решались. Голубоватый дымок с характерным
сладковатым запахом начинал сладко тревожить обоняние еще на дальних
подступах к этой обители утех. Не редкостью была игра в кости, очко,
преф на деньги. Кое-кто даже приносил рулетку (было такое пластиковое
чудо таллинского, кажется, производства). Случался и спонтанный секс
с залетными девками прямо на столах. А водка с пивом с успехом заменяли
кофе с булочкой. Светлой памяти яма... Сейчас там столовая
самообслуживания. Суки...
Так вот.
Заглянул как-то в яму мой добрый приятель по имени Леша. Человек очень
талантливый, милый, но несколько... как бы это... депрессивного склада.
Был он о ту пору безнадежно влюбен в одну мою однокурсницу и на этой
почве всерьез страдал.
Забив на пару толстый болт, я остался с ним, пытаясь успокоить его
истерзанную душу. Получалось не очень. В сердцах говорю:
— Щас бы тебе курнуть слегка... и печаль отступит, и тоска пройдет...
И тут Леша поднимает голову, пелена страдания как-то быстро рассеивается,
и он деловито говорит:
— Так у меня же целый стакан в сумке... Мне вчера подарили. А я напился
с вечера и совсем забыл...
Эврика! Я извлекаю из широких штанин пачку беломора, раскладываю
на столе газетку, мы бодяжим чудную чуйскую травку с пахнущим сеном
беломорским табачком, взрываем по косячку и понеслась... Было решено
забить двадцать пять патронов, чтобы своевременно пресекать любые
поползновения депрессии.
И вот.
В разгаре
процесса...
Раскрывается дверь.
И в кафе
входит
Людмила Алексеевна Вербицкая — и.о. ректора университета, академик РАН,
в сопровождении двух преподавателей с дурацкими красными повязками
на руках — типа рейд по выявлению дебоширов и прогульщиков.
А надо сказать, что отношения у нас Л.А. были вполне дружелюбные
и помнила она меня с первого курса как хорошего студента: -)
И я ОБРАДОВАЛСЯ... То есть вполне искренне обрадовался. Встал
и с блаженной улыбкой подошел к ней, приобнял за плечи и говорю:
— Как я рад вас видеть, Людмила Алексеевна! Как вы там (а ее как раз
недавно назначили и.о. ректора), справляетесь? Не заклевали вас там?
Мы тут за вас все переживаем...
И, главное дело — все это абсолютно искренне. То есть, ну вот
на голубом глазу абсолютно... И вот мизансцена. Я стою с косяком
в зубах. На столе вывален СТАКАН травы и штук десять характерно
закрученных у кончика сверхдлинных папиррос. Глаза преподов медленно
стекленеют. А Вербицкая в моих ласковых объятиях (а я выше ее головы
на полторы) едва сдерживается, чтобы не расхохотаться.
Наконец она медленно выдавливает из себя:
— Спасибо, Антон... Спасибо. Пока, вроде, справляюсь...
— Ну Вы держитесь там, — говорю я продолжая крепко сжимать ее плечи
и, кажется, готовясь от избытка светлых чувств ее поцеловать.
Едва сдерживаясь от хохота, она попрощалась и вышла.
Рейд был сорван.
Странно, что я ей пыхнуть не предложил... В том состоянии вполне мог.
И все это чистая правда.