Тут на сайте пролетало много историй про нерадивых студентов, офицеров и других особей мужского пола...

Учился я в начале 90-х в техникуме, жили в общаге тут же, в студгородке.Народ веселый, как на подбор. Практику проходили в мастерских, натерритории Бурсы (так мы любовно называли свое учебное заведение). Жилимы в комнате с раздолбайскими парнями, Игорем и Андреем. И вот, значитистория. Как-то повелось у них все время опаздывать на производственнуюпрактику, ну и мастер Василий Иванович однажды не выдержал, и отправилих к замдиректора по производству, дескать, если он допустит вас кпрактике, то и я не буду против, а не допустит – тут уж не обессудьте,можете не приходить на занятия…. Делать нечего, пошли ониобъясняться… Замдиректора, мужик суровый, но справедливый, дает им листбумаги – пишите объяснительную. Далее со слов Игоря и Андрея: селиписать. «Мы, такие-то, систематически опаздываем на производственнуюпрактику по той причине, что в нашем будильнике сломана детальмеханизма, которая ответственна за подачу звукового сигнала. Число,подпись.» Подали бумаги суровому заму. Тот почитал, улыбнулся, написалрезолюцию. Затем отдает им бумаги, и говорит: идите в свою слесарку, искажите Василию Ивановичу, чтобы он допустил вас к занятиям. Выходим изкабинета, читаем резолюцию зама: «Допустить к занятиям учащихся гр. № 25С. и Т. только тогда, когда они отремонтируют в своем будильнике детальмеханизма, которая ответственна за подачу звукового сигнала. Число,подпись. »Над этой резолюцией хохотала вся Бурса… А Игорь с Андреем исправились ина практику больше не опаздывали!

ЗАГАДКА. Еще парамедицинская история.В смысле действующие лица медперсонал и пациенты. Я уже писал об попыткеохоты в Шахунье, так вот страсть к ней самой и привела нас, студентовеще 3 курса Горьковского МедИ, именно в Шахунью, ЦРБ, практика.Надо сказать погода баловала, июль 1976, 29-30 тепла (редкость длясевера Горькоской обл.) Пркатика на никак не напрягает, поскольку живемв отдельном флигеле на территории ЦРБ, идти ровно 1 мин, и в 2 часа днянах не нужны никому, да и местные врачи на горят энтузиазмом, кромедежурных естественно.Так вот сидим на лужайке, после двух, пиво, тенек, благодать, обсуждаемвсе(вы понимаете о чем-да ни о чем). В том числе и прошлись по зданиюЦРБ. Насколько помню, было ранее что-то барское, добротное, потом что-топристроили безобразно советское и получилось здание в виде буквы "h"в поперечине на первом этаже администрация, на втором терапия и аптека,в длинном плече гинекология, детское на первом и реанимация на втором, вкоротком плече приемное на первом и хирургия на втором.Наблюдаем, пивко, тепло, ВСЕ окна больницы настежь! ЛЕПОТА!АХТУНГ! На глазах у изумленной публики -это мы в числе 5 судентов изовсех окон начинают выскакивать больные кто в чем есть, причем, чем окноближе к административному отсеку, тем скорость вылета приближается кскорости звука, а степень раздетости к максимому!! Более того в окноВНИМАНИЕ на по простыни из хирургии НА РУКАХ сполз мужик в "кокситнойповязке" (для непосвященных от подмышки до пальцев поломатой ноги), а ужкто просто в легком гипсе, там на части руки или ноги прыгали по"зачетному", как после пинка инструктора при втором парашютном прыжке.Да, правды ради скажу, что ни гинекология ни детское на пострадали,поскольку там система тамбуров(во избежание инфекции) двери заперты дажев самую жару.Мама родная, пиво то немного выпили, неужто БЕЛКА!!?? Рванули было напомощь, но быстро вернулись УЧУЯВ подвох.РАЗГАДКА. Все дело в нашей матушке русской душе=лени. Помнитерасположение аптеки на 2 этаже в середине здания, двериокна открыты,сковозняки! Аптекарь НААШ! ЛАКАЧЬ! Кажнодневный, (а где других товзять). Внимание!!! нес по производственной необходимости 10 литровуюбутыль с 40% нашатырным спиртом. Ведь не раз носил двумя руками иничего, а тут Ключ оказался в не привычном кармане, выпито было ужеизрядно и в момент попытки перекладывания бутыли в ОДНУ руку одну чтобключь то... , на кафельный пол она из потной руки-то и... (длянепосвященных, тот нащатырь, который обычно нюхаете 10%, ведь осторожнонюхаете да?? А от концентрированного бавает АПНОЭ — рефлекторнаяостановка дыхания, ожог слизистой и прочие гадости.Помните условия, жара, июль, все нараспашку, а испаряться нашатырьумеет.Вобщем правы Ильф и Петров, я про спасение утопающих. Грешно смеятьсянад больными людьми, но как мы ржали, наверно представляете, молодыебыли дурные, но думаю за наш "спасательный порыв" простите сирых.Но это первая серия. Дело в том, что вся бытыль не только разлилась, нои впиталась в щелевой паркет первого и второго этажа здания. 2 сутокВСЕ, и больные и персонал жили на улице!! цыганским табором, поканеблагодарная жидкость испарялась.Вы видели главврача в белм халате, восседающим в тени дерева засвалочным столом? Господа, скажу я вам зрелище не для слабонервных, ачто делать?? А его первая команда ВЫМЫТЬ полы, к его чести сразу одбойдалВобщем спасла только погода. Помните июль, жара, ночью 20-22 ну и все жеместные, принесли коечки, матрасики, напитки. благодать.Вот такие бывали медицинские дела.Во истину клянусь В. Кузьмин (Кузьма) Привет сокурсникам.

Адронный колайдер посвящен мечте человечества открыть тайну его происхождения.А не ответить на его вопрос: "Ебанет, или не еб@нет? "

Зав. кафедрой психиатрии одесского мединститута долгое время был (теперьуже покойный) профессор Москети. Студенты его очень любили за чувствоюмора — одессит все же.Кафедра располагалась на втором этаже одного из корпусов областнойпсихиатрической больницы. На первом этаже, под кафедрой, находилосьдиагностическое отделение. У профессора внутри стола была "тревожнаякнопочка" на случай неожиданного нападения впавшего в буйство поциента,сидящего у него на приеме. Сигнал передавался на первый этаж дюжимсанитарам.И вот сама история. Лекционный зал был рядом с приемной, студентызаходили прямо туда. А тут вдруг неожиданно в приемную перед лекциейзаглянул зачем-то один студент. Профессор при виде его вытаращил глаза:"А это еще что такое?" Сей субъект был с длинными волосами, в рванойфутболке. На шее у него висела на веревочке заткнутая пробкой пробирка,на дне которой лежала какая-то травка и внутри пробирки летала живаямуха. И это СТУДЕНТ МЕДИНСТИТУТА. "А я хипую",— ответил студент.Показывая на дыры на футболке на животе и груди: "Это Солнце, а этоЛуна". Поворачивается спиной: "А это крылышки бабочки". Профессор молчанажимает "тревожную кнопочку". Снизу поднимаются два шкафоподобныхмолодца, заламывают хипующему назад белы рученьки и молча ведут вниз, вдиагностическое отделение. А кто туда попадал, выйти мог только через2 недели.Ровно через 2 недели сидел тот студент на лекции профессора в костюме,галстуке, гладко выбритым и коротко подстриженным. И такой он был всегдавплоть до окончания института даже в жаркую погоду.

Вот, созрел поделиться историей.Было это во времена моей учебы на филфаке питерского университета.Кто бывал там в начале 90-х годов, наверняка помнит чудное местопод названием яма. Для остальных поясню — ямой назывался студенческийбуфет в полуподвале факультета. Знаменит он был тем, что преподавателитуда заходить просто не решались. Голубоватый дымок с характернымсладковатым запахом начинал сладко тревожить обоняние еще на дальнихподступах к этой обители утех. Не редкостью была игра в кости, очко,преф на деньги. Кое-кто даже приносил рулетку (было такое пластиковоечудо таллинского, кажется, производства). Случался и спонтанный сексс залетными девками прямо на столах. А водка с пивом с успехом заменяликофе с булочкой. Светлой памяти яма... Сейчас там столоваясамообслуживания. Суки...Так вот.Заглянул как-то в яму мой добрый приятель по имени Леша. Человек оченьталантливый, милый, но несколько... как бы это... депрессивного склада.Был он о ту пору безнадежно влюбен в одну мою однокурсницу и на этойпочве всерьез страдал.Забив на пару толстый болт, я остался с ним, пытаясь успокоить егоистерзанную душу. Получалось не очень. В сердцах говорю:— Щас бы тебе курнуть слегка... и печаль отступит, и тоска пройдет...И тут Леша поднимает голову, пелена страдания как-то быстро рассеивается,и он деловито говорит:— Так у меня же целый стакан в сумке... Мне вчера подарили. А я напилсяс вечера и совсем забыл...Эврика! Я извлекаю из широких штанин пачку беломора, раскладываюна столе газетку, мы бодяжим чудную чуйскую травку с пахнущим сеномбеломорским табачком, взрываем по косячку и понеслась... Было решенозабить двадцать пять патронов, чтобы своевременно пресекать любыепоползновения депрессии.И вот.В разгарепроцесса...Раскрывается дверь.И в кафевходитЛюдмила Алексеевна Вербицкая — и.о. ректора университета, академик РАН,в сопровождении двух преподавателей с дурацкими красными повязкамина руках — типа рейд по выявлению дебоширов и прогульщиков.А надо сказать, что отношения у нас Л.А. были вполне дружелюбныеи помнила она меня с первого курса как хорошего студента: -)И я ОБРАДОВАЛСЯ... То есть вполне искренне обрадовался. Встали с блаженной улыбкой подошел к ней, приобнял за плечи и говорю:— Как я рад вас видеть, Людмила Алексеевна! Как вы там (а ее как разнедавно назначили и.о. ректора), справляетесь? Не заклевали вас там?Мы тут за вас все переживаем...И, главное дело — все это абсолютно искренне. То есть, ну вотна голубом глазу абсолютно... И вот мизансцена. Я стою с косякомв зубах. На столе вывален СТАКАН травы и штук десять характернозакрученных у кончика сверхдлинных папиррос. Глаза преподов медленностекленеют. А Вербицкая в моих ласковых объятиях (а я выше ее головына полторы) едва сдерживается, чтобы не расхохотаться.Наконец она медленно выдавливает из себя:— Спасибо, Антон... Спасибо. Пока, вроде, справляюсь...— Ну Вы держитесь там, — говорю я продолжая крепко сжимать ее плечии, кажется, готовясь от избытка светлых чувств ее поцеловать.Едва сдерживаясь от хохота, она попрощалась и вышла.Рейд был сорван.Странно, что я ей пыхнуть не предложил... В том состоянии вполне мог.И все это чистая правда.