Произошло это в 85 году, я тогда учился в МХТИ (Московский
химико-технологический институт). Были у нас лабы по органике.
Так вот, случилось мне разбить колбу с хлороформом, да так, что
сия жидкость пролилась мне на брюки, прямо на причинное место.
Хлороформ не так, чтобы уж очень вреден, но и приятного мало. Жжет.
Душ в институте один, в спортзале, бежать до него далеко, да и
не сообразил я, жжет ведь, побежал в туалет, благо рядом. Выложил
свое хозяйство в раковину (хорошо помню, что было это ужасно неудобно,
но я приспособился) и мою. В этот момент в туалет зашел какой-то мужик,
явно не студент, стало быть — препод (в вузе третьего практически
не дано).
А теперь представьте себе картину: препод зашел отлить и видит -
посрели туалета стоит офигевший студент и моет в раковине гениталии.
Лицо этого мужика я помню по сей день.

История из моей стройотрядовской молодости. Если помните, в совейские
времена была такая обязаловка для студентов: летом не дурака валять,
а пахать на благо страны. Причем, норовили послать на работу, которую
никто не хотел делать, так как за нее не платили. Ну а тех, кто находил
денежную работу, комсомольское начальство контролировало особо.
Их, пидоров, волновало, как бы мы, зарабатывая по штуке в месяц (тогда
приличные деньги!), не забыли о коммунистических идеалах. Поэтому
приезжали к нам и контролировали и все норовили что-нибудь найти
и как-нибудь овиноватить.
Это исторический контекст. Теперь история. Я был комиссаром отряда,
который в 86 г. зарабатывал свои бабки на ремонте ж.д. путей одного
из угольных разрезов на юге Кузбасса. Так вот приходим мы на обед,
полдня отпахали на жаре, а тут на тебе — комсомольская пиздобратия
из местного штаба студотрядов с проверкой приехала. Ну, бойцов послал
обедать сам, исходя на гавно от злости (есть охота!), показываю
ихнему старшому какой-то "Журнал отрядных дел". Остальные комсомольцы
расползлись по лагерю, кто бутылки ищет (антиалкогольная кампния
в разгаре!), кто еще что. А у меня на отшибе, силами бойцов, выстроено
туалет на четыре очка и когда строили, один затейник сделал все дырки
в форме карточных мастей (черви, бубны и т.п.). Вдруг оттуда бежит
медик зонального штаба с перекошенным лицом (ну, бля, нашел что-то!)
Подбегает: "Кто комиссар отряда?", отвечаю бодро: — "Я!". "Ты видел,
что у тебя в туалете?" "Видел, — отвечаю — газета висит на гвозде,
гавно хлоркой присыпано". Тут он сделал страшное лицо и говорит:
"Там у тебя крайнее очко в форме фашистского железного креста!".
Все, штабные замерли как гончие — анитисоветчина на почве рвачества!
Я уже мысленно готовлю спич об отличиях крестовой масти от фашистской
награды, хотя понимаю, что не пройдет. Но ситуацию спас один парень
Андрюха, худой, сутулый, в очках, на губе всегда висит недокуренный
бычок сантиметра полтора и вот он проходя мимо нас в момент нашей
немой сцены и слышав про этот крест так мимоходом бросил: "Так мы ж
не молимся на него…".
Ржали все, даже комсомольцы. До сих пор я Андрюхе благодарен — выручил,
а то ходить бы мне с этой историей про отличия крестовой масти по всем
комсомольским райкомам…

Прочитал я про "деревянные подшипники" из курсовых работ, и вот
вспомнилось.
Извините, что будет несколько длинновато — коротко писать времени нет.
А история получилась действительно забавная, хотя и с двумя присказками.
Присказка 1.
В середине семидесятых с целью выполнения курсовой работы институт
арендовал "машинное время" в каком-то почтовом ящике.
Естественно, глубоко в ночное время. А так как бюро пропусков
закрывалось в полшестого, я имел несколько часов абсолютно ничем не
занятого времени.
На ВЦ этой фирмы, кроме вожделенной ЕС-1040, имелась еще одна машинка -
Wang, широко применявшаяся для подготовки элитной документации в силу
укомплектации пишущей машинкой IBM Selectric с русским шрифтом.
Вот я в свободное от ожидания время и решил напечатать на ней реферат по
научному коммунизму. Мысль была весьма здравой, поскольку оценивались
таковые рефераты исключительно по внешнему виду.
В качестве реферата я просто перепечатал статью из "популярного" журнала
"ДИСССР" (Декоративное искусство СССР — расшифровывалось на второй
странице) с тиражом аж в 500 экземпляров, нисколько не опасаясь об
обнаружении "научными коммунистами" источника моего вдохновения.
Более того, в списке используемой литературы я честно переписал
аналогичной список из самой статьи и дополнительно указал что? -
название журнала, его номер и название свежепрередраной статьи.
Распечатал — 30 листов, вложил в заранее подготовленную обложку из
ватмана и прошил на стоящей рядом проволокошвейной машине — чуде
тогдашней буржукинской оргтехники. Она прошивала строчкой — как швейная
машина — то есть навсегда.
Увидел это местный дежурный электронщик и обругал меня нехорошими
словами — говорит, у нас специальные обложки есть — гораздо красивее,
чем твой мятый ватман. Поскольку расшить сшитое было невозможно,
перепечатал заново и изготовил новый экземпляр в "фирменной" обложке.
Присказка 2.
Была у меня в институте подруга с соседнего факультета, дружили мы на
почве любви к фантастике — а она вдобавок подрабатывала в институтской
библиотеке, где по-моему имелась практически вся издаваемая в СССР
литература этого толка. Сидим как-то вечером в библиотеке, обсуждаем
очередной бестселлер, и я заметил, что перфоленты с программами на
звездолетах свидетельствуют о скудоумии авторов. Вот я, мол, реферат по
коммунизму на компе сделал, на котором этих перфолент-перфокарт нет и не
предвидится. Тут эта дева и выдает — напечатай и мне, а то сдавать через
пару дней, а нечего.
Я гордо достаю из сумки второй экземпляр и естественно дарю — благо,
препы разные.
Сказка (которая на самом деле быль).
Через месяц наша научная коммунистка прямо на лекции объявляет, что
студент такой-то (я то есть) "в упорной борьбе" завоевал второе место на
городском конкурсе рефератов по НК. Вызывает к доске и с помпой вручает
почетную грамоту МГК ВЛКСМ.
В обед встречаюсь в вышеназваннной подругой, которая дает мне давно
обещаный свежевышедший "Заповедник гоблинов" и грустно так спрашивает -
"а поплоше ты не мог написать реферат, а? А то вот получила первое место
на городском конкурсе, ребята в группе смеются...".
Грамоты эти (обе) я до сих пор храню. И до сих пор ломаю себе голову -
или ребята в МГК попались с чувством юмора, или определяли победителя по
цвету обложки... Хотя в каждой грамоте напечатано полное название
реферата — в шесть строк уместилось.

История такая.
В общежтитии Ростовского архитектурного института у одного
из студентов-старшекурсников сдохла аквариумная лягушка — довольно
мерзостное создание с белым брюхом... Факт сам по себе, конечно же,
довольно печальный. Кореша же бывшего владельца представителя класса
земноводных усмотрели и в этой трагедии (как и во всех событиях
студенческой жизни) положительные для себя моменты.
Все нижепроисходящее я могу объяснить только их затуманенными
алкоголем (к наркотикам у молодых архитекторов отношение, почему-то,
резко отрицательное) мозгами. Вообщем, представьте себе такую картину.
Общага. Длинючий коридор, по обе стороны которого расположены комнаты.
В обоих концах коридора — туалеты, М и Ж соответсвенно. Из комнаты
усопшей выдвигается процессия: впереди на детском трехколесном
велосипеде в шортах, тельняшке, с детским пластмассовым кортиком
на поясе и с круглым аквариумом на голове — хозяин несчастной.
К велосипеду на толстой веревке привязан советский (тогда еще)
роликовый конек — читай, катафалк, на котором и располагается
покойная. За ним идут твоарищи и друзья, в руках у которых стеклянные
банки, в которых плавают рыбки и сидит несколько оставшихся в живых
лягушек — родные и близкие покойной. Процессия проходит до конца
коридора, разворачивается, подбирается к противоположному концу
и останавливается. Хозяин слезает с велосипеда, снимает с себя
аквариум, переводит дух и объявляет: "В траурной церемонии погребения
участвуют только мужчины." После чего опять занимает свое место
на велосипеде и заезжает в мужской туалет. Туда же заходят и все
остальные представители мужского пола с банками в руках. В полной
тишине лягушка перекладывается со своего смертного одра в унитаз.
Дергается цепочка и покойная отправляется под истерические
всхлипывания избранных в свое последнее плавание.
А потом в комнате нашего осиротевшего друга произошло то, ради чего
все, в принципе, и устраивалось — обычная студенческая пьянка.
Правда, о покойной говорили только с хорошей стороны.
А потом были еще 9 и 40 дней — все, как у взрослых..

Из жизни акул шоу-бизнеса: -)))
Некоторое время тому назад я проводил концерты Чижа с компанией
в своем городе. Полагаясь на свой опыт в подобных мероприятиях,
я заказал билеты с очень высокой степенью защищенности (студенты,
основные поклонники Чигракова, подделывают простые билеты, как
конфетные фантики), нанял ментов, а чтобы они (менты т.е.)
не пропускали друзей, подруг (как уже бывало) на каждый вход
поставил по своему человеку.
Надо сказать, что среди молодежи весьма популярным стал следующий
метод проникновения в зал на концерт любимой группы — ушлый молодняк
устраивается в многочисленные молодежные газетенки штатными
и внештатными корреспондентами, а то и просто подходят
к контролерам и гордо заявляют, что де они корреспондеты "такой-то"
газеты и редакция поручила им написать репортаж о концерте. При этом
под нос бабушек-билетерш подсовываются разные ксивы, как подлинные,
так и выполненные на современной оргтехнике. Бабушкам все это
по барабану, тем более, что при малейшей попытке остановить
лже-репортеров те поднимают несусветный хай о нарушении "Закона
о средствах массовой информации" и в итоге прорываются в зал.
Ну то, что действует на бабулек, не очень-то действует на меня
и мой персонал, которые подобных "журналистов" резво разворачивают
на 180 градусов и придают пинковую тягу, несмотря на их вопли
о попрании вышеназванного закона.
И вот, обхожу я "посты" и на одном из них вижу такую картину:
размалеванная девица лет 17-ти, размахивая удостоверением и вопя
о ее праве на получение информации, а также о тех карах, которые
ждут всех организаторов концерта, ежели ее немедля не пропустят,
рвется в зал. Я подхожу, спрашиваю в чем дело и в ответ слышу
стандартную фразу о редакции, задании, статье в газету, законе
о СМИ и все такое. Выслушав, говорю:
"Извините, но по редакционным удостоверениям пропускаются только
аккредитованные журналисты". На что девица вперяет в меня
незамутненный взор и с искренним интересом спрашивает: "КАКИЕ?"

История эта относится к легендам о матмехе Петербургского Универа.
Я в нее поверил только когда сам поближе узнал главного героя этой
истории.
Так вот, конец учебного дня. Куча народу — студенты и преподы -
стоят на платформе, ждут электричку на Питер. Человек 250. Где-то
слышится смех, где-то просто оживленно разговаривают. Стоит на
платформе и Он. Назовем его к примеру Назаров. Жуууткий препод, ужасный
и страшный. Его все боятся, а уж те кому приходилось сдавать ему
матфизику...
Короче, стоят все, галдят. И тут вдруг из окрестного леска (вся
платформа окружена леском) раздается выстрел. И вся (!), вся платформа
разом замолкает и оборачивается взглянуть на Назарова — жив ли?!
Я думаю Назаров (конечно, он жив остался...) всех тогда запомнил
и сделал соответствующие выводы.

Младший братишка решил приколоться над молоденькой химичкой — то ли
практикатнкой, то ли вчерашней студенткой. И по классическому анекдоту,
когда она смешивала на столе в пробирке 33 вещества, чтобы показать юным
охламонам, как цвет меняется, он с первой парты, с невинным ангельским
личиком, задал коронный вопрос: "Елена Николаевна, а не п%изданет, как
вы думаете?" Химичка оторвала от пробирки взор и ответила: "Да по идее
не должно, Олег. Но если во время эксперимента материться, то никогда не
знаешь, в какую сторону он повернется. Проверено не раз." Добавила
последний компонент, и цвет поменялся. Но не на малиновый, как было
обещано. Смесь в пробирке медленно, но верно приобрела цвет детской
неожиданности, и половина содержимого вывалилась в осадок. Химичка
укоризненно посмотрела на Олежку и вылила неудавшийся опыт в раковину...

Историю рассказала мне по телефону подруга, живущая в Израиле.
Она учится в коледже. Что она учит — к нашей истории отношения не имеет.
Важно, что после него студенты должны получить дипломы достаточно
высокого уровня.
И вот на одном уроке преподаватель задает вопрос, рассчитанный на общую
эрудицию: "Скажите, кто из известных композиторов был глухим?"
Следует немедленный ответ: "Достоевский!"
На этом месте рассказа я начинаю смеяться, но подруга меня
останавливает. Мол, подожди смеяться, это все цветочки.

Реакция преподавателя:
"Что вы! Достоевский не был композитором, он был писателем.
Он написал `Войну и Мир`!"

Дело было в Сибирской Академии Государственной Службы, был я тогда
студентом 4 курса. Рассказывают на перемене. Идет семинар
по делопроизводству и преподаватель диктует студентам под запись,....
суть того, что она диктует, неважна, но она произносит "Сэ Сэ Сэ Р",...
вдруг резко останавливается и произносит: "Ой, нет, нужно же говорить
Эс Эс Эс Эр". С задней парты раздается бас студента: "А мы уже
написали Сэ Сэ Сэ Р".

Студенту нельзя жениться. Будет заниматься только женой — у него появятся хвосты. Будет
заниматься только учебой — появятся рога. А будет заниматься и тем, и другим — отбросит
копыта.