Как известно, у студентов сейчас началось самое веселое время сессия Время, когда приходится отвечать...

Момент истиныДело было летом 1990г. Сложный рельеф участка нашей заставы не позволялчетко отграничить его от участка соседей, отчего и происходили поройвсевозможные недоразумения. Летней порой начинался активный периоднесения службы, в которую входил и такой вид наряда, как РПГ(разведывательно-поисковая группа), конная естественно. Летом с тойстороны заходили корнекопатели, добытчики родиолы розовой (золотогокорня), сборщики мумие, и охотники за пантами молодых маралов, те былипоопаснее, так как бродили с оружием, зачастую нарезным и с оптикой. Мытам паслись неделями, посиживая в секретах и скрытых постах наблюдения,или двигаясь вдоль троп с собачкой, ночуя в юртах местных чабанов,бесценных источников оперативной информации, имеющих право находится впогранзоне и погранполосе.В этот раз выпало счастье служить под началом прапорщика Арбекова, всегонас было четверо: я, Мишка-связист, да Агапыч с собакой. Разбившись надвойки, мы шли параллельным траверсом по склону вдоль урочища Суурлы,что в долине речки Баскан. Я шел с Мишкой, а головной двойкой ввизуальных пределах маячил белой жопой своей кобылки Арбеков с Агапычеми псом. Что-то хрюкнула УКВшка, Миха ответил "Вас понял, роджер", иговорит, мол, Арбеков углядел блик оптики впереди нас в километре посклону. Пошли проверять. Пристегнули магазины (формальная линияповедения предписывала носить их отдельно от железяки). Брякая всемсвоим барахлом перешли на рысь, Мишка отстал, прикрывая, я как старшой вдвойке выдвинулся вперед. И точно, сидят голубчики, три субъекта, рядомфиговина на треноге, бинокль на шее у одного, и станковые рюкзаки лежат.В руках вроде ничего. Поздоровался, попросил отойти от вещей и сесть. Вглазах любопытство, спокойные. Подоспел Миха, я взял станцию, доложил. Вответ эфир наполнился матом, из которого я понял, что Арбеков вродекажется засек еще двоих, в тылу относительно себя. Я спросил этих, нет,говорят, нас трое всего. По-русски чисто, но лица узкоочие. Опятьдоложил. Прапор говорит: сейчас буду, вяжи их. Вязать не стал, нопопросил руки положить на голову. Жду. Теперь опишу субъектов насколько помню.Очкарик, самый суетливый, явно умный, Кудрявый (что не характерно, нопотом выяснилось — химия, мода блин начала девяностых) и Тормоз, молчунздоровый, глаз почти не видно, репа как сковорода.Достал карандаш, бумагу, давай опрашивать их, знакомясь, предвосхищаято, что делать это все равно мне придется, Арбеков писать не умел, покрайней мере, я не разу этого не видел. Тут прискакал и прапор, да сразув карьер, давай орать, попались мол шпионы, кранты вам теперь, взяли мывас, колитесь где еще двое, да побыстрее. Агапыч с собакой тем временемотрабатывал спираль в надежде на след. Ребята с энтузиазмом началиутверждать, что их только трое, клялись, что больше с ними никого. Яотправил Мишку наверх раскидывать диполь для коротковолновки, а сам сталучастником следующего представления.Арбеков:— Колитесь резче кто такие, откуда и куда, и где еще двое!Очкарик:— Мы студенты геодезисты на практике, заблудились без карты, старшаянаша обблювала весь вертолет и назад в Сарканд улетела вместе спланшеткой, там и документы все и верстка, и легенда.Арбеков:— Вот и пизdец вам, и легенды ваши не помогут, где еще двое!Кудрявый:— Легенда это маршрут топографический, санкционированный с печатями,мы должны были, привязавшись, отстрелять трассу для камеральной группы.Арбеков:— Чем отстрелять, где оружие, где еще двое?!!, будет вам камеральнаягруппа у контрразведчиков!Очкарик:— Вы не поняли, мы студенты, вот буссоль стоит, ей «стреляют».Арбеков:— Буссоль, фасоль — теперь вам точно конец, я такую фигню видел вАфгане у духов корректировщиков, говоришь группа будет еще?Артразведка, что ли? Где остальные, я вас спрашиваю.Кудрявый закатил глаза. Очкарик всхлипнул:— Нету больше никого, руководительница наша блевала всю дорогув вертолете, аж позеленела, улетела обратно, сказала разбивать лагерь,будет в среду, а планшет не отдала, мы и заблудились. Решилипривязаться по памяти, а тут вы … прискакали.Арбеков:— Я вам сейчас память назад отвяжу, и на груди лагерь разобью. Где ещедвое, если они ушли в Китай, то придется вас шлепнуть, чтоб статистикуне портить, я и так в залупе по уши, до пенсии бы продержаться.Я вдруг осознал, что Арбеков серьезен и взвинчен не на шутку. Тормоз вспотел.— Где еще двое!!! — заорал вдруг Арбеков и начал биться головой окруп своей кобылы, — кончу ведь сейчас вас, никакого борта не должнобыло быть, я бы знал, все передвижения всех специалистовсогласовываются с заставой, я бы знал!Тихонько подошел Агапыч.— Чего здесь?— Да вот, — говорю, — Арбеков маятник качает, об лошадь бьется, ты-то видел еще кого?— Да нет, в том-то и дело, и следов никаких, чисто как на минном поле.Тут Арбеков зашел с другой стороны.— Слышь, толстый, — обратился он к Тормозу, — раз ты студент, скажи мне,кто руководитель Казахской ССР?Тот напрягся и выдал неожиданно высоким голосом:— Нурпазыл Назарбеев, — сказал и поймал взгляд очкарика.— Вот! А столица Армении Пахтакор! — взревел прапорщик, — кончайте ваньку валять.Кудрявый вдруг вскочил:— У меня черновики есть костер разжигать, посмотрите, там конспекты по топографии.Арбеков взял бумагу, наморщил мозг, и отдал назад со словами "Не пишитедлинных писем, у чекистов устают глаза".Очкарик:— Еще из Покатиловки с второкурсниками должен подойти на дняхкуратор потока Кобдалда Кобдалдаевич.Прапор, услышав подряд четыре незнакомых слова, переспросил:— Кто-кто?Очкарик чуть слышно:— Замдекана Кобдалбеков.Я понял, что без лома нам три могилы не выкопать, предложил старшинеидти к Михе, тот вроде связь наладил с отрядом, Арбеков, екая селезенкой,потрясся выше по склону.— Он у вас всегда такой? — спросил очкарик.Я неопределенно пожал плечами, правду говорить было больно, а вратьне хотелось из корпоративной солидарности с Агапычем, который было открыл рот.Вдруг пришел в себя Тормоз:— У нас Кобдолда Кобдолдаевич тоже со странностями, кипяток в заварочный чайник через носик наливает.Я посмотрел на него с уважением.Агапыч пояснил студентам, что у Арбекова несколько контузий, и ребята спониманием обрадовались, подарив нам пару пачек сигарет «Медео». ПришелМишка, рассказал, что связался с оперативным в отряде, информация затопографов подтверждается, оказывается, эти балбесы спустились не в тусторону с перевала, им определено быть на участке соседней заставы.Показали им по нашей карте, куда им шкандыбать теперь, и остались ждатьАрбекова, который засорял эфир своим мнением о взаимодействии и интеграции.

Парадокс: с первого класса детей учат красиво и правильно писать, но для сдачи ЕГЭ достаточно уметь лишь ставить галочки в квадратиках.

Эта История произошла с моим приятелем в поезде. Звали его все — "Ганс".В бытность свою студентом ездил он со студенческой бригадой -проводником. Летом многие из нас так подрабатывали. Катаешьсядо Симферополя и обратно. Обратно фрукты ведрами. Хорошо! Там Ганси научился жрать водку, и после первой не закусывать. И вот в одиниз рейсов у братана-проводника юбилей, и вся братия у него в купеэто здорово отмечает. До полуночи. Ганс уходил последним, илипредпоследним, это неважно… Но набрался, ессно, в жопу. Побрелв свой вагон, а там на него пассажирка, такая пухлая тетка давайнаезжать: — Где чай горячий? — Почему мокрые простыни? — и т.д.Короче где сервиС. Ганс от нее отмахивается,но не грубит (сил нет)и траекторию не меняет. А работал он на вагон один и естественноВСЕ успеть не мог. Добрался до своего служебного купе, закрыл у нееперед носом и завалил баиньки. И слышит сквозь стук колес и шептаниеМорфея ЧТО ЕЕ НАДО разбудить в 3 утра, она, де сходит на станции"РОМАШКА".Тут со слов Ганса: — ………… ессно сплю. Тут бешенный стук в дверьот которого голову расхуячило надвое, во рту как кошки поссали.За дверью орет эта "ромашка", оказывается я проспал ее станциюи как раз она проплывает мимо окон. Открывай !, открывай быстрей !!! -(как будто режут) это она мне. Пошли вместе в тамбур, я ключи забыл,вернулся в купе забрал, пошел открывать. И все время матерясь .Поезд скорость после станции набрал, лес пошел, только насыпь белаявидна. Эта дура с двумя большими чемоданами в руках делает огромныйшаг вперед и пропадает в темноте. Я от воздуха чуть протрезвел,высунулся и смотрю назад. Вижу на насыпи белое пятно зашевелилосьи встало. Ну вроде пронесло — жива осталась. Далеко взади нее огнистанции. Ну че, я и пошел спать. Так это не все, как оказалось.Через полтора часа проснулся от того, что стоим где-то. Высунулголову в окно, японский городовой, Ромашка станция.P.S. Поезд опаздывал, и мы простояли там час или два.

Эта история досталась мне от одного старoго знакомого и являетсячистой правдой.Итак, это было лет двадцать назад на биофаке МГУ.Один доцент, читая лекцию по ботанике, имел неосторожность похвастаться,что по любому зернышку определит, какое это растение. Какой-тостудент-умник, кушая завтрак, выковырял у кильки глазик и засушил.Приносит на следующую лекцию доценту и говорит, что мол вы говорили,что можете. Тот повертел-повертел и говорит, что да, пожалуй, онпогорячился и пока не может сказать, что это за растение, но посмотритдома по справочникам или спросит у друзей, и на следующей лекцииобязательно скажет.Студент ушел очень довольный тем, что так легко провел опытного доцента.Через неделю доцент отчитал лекцию и подзывает студента. Увы, говорит,я не знаю, что это за растение, но я его посадил и оно у меня выросло.И смотрите, что получилось. Показывает стакан граненый с землей,а оттуда торчит хвост селедки.

Студент приходит на очередную пересдачу. Профессор, устало:— Ну что, молодой человек, на этот раз приготовили?Студент, протягивая зачётку:— Приготовил. Возьмите на последней страничке.