Звонок в дверь, открывает заспанный хозяин.
— Слушай, сосед, выручай! Не могу пить один. Не составишь компанию?
— Ты что — совсем охренел? Четыре часа утра!
— Ой, извини, на часы не посмотрел! Зайду часика через полтора.

Для привлечения туристов нужно сделать билеты в Крым бесплатными. А деньги брать только за выезд оттуда.

это было в 90 года, когда мы студентами, под Новый год возвращались из
Самары на каникулы домой. Ехать до дома на поезде 7 часов. Билетов как
всегда не было, потом к поезду прицепили два дополнительных вагона и
чтобы отправить всех, продали столько билетов сколько было желающих.
Естественно номера у многих билетов совпадали. Законным владельцем
считался тот кто первый занял место. Нижние были только сидячие, верхние
естественно лежачие. Возле нас на верхней полке расположился какой то
деревенского вида подвыпивший мужичок. Судя по запаху последний раз он
мылся в детстве. Все косились друг на друга но ничего не говорили так
как были безумно счастливы что вообще попали в поезд. В этот момент в
вагон зашли с баулами две громогласные здоровенныепросто ну очень
крупные женщины украинского происхождения. Оказалось что у одной из них
место на билете совпало с местом на котором лежал этот благоухающий
мужичок, а у дрогой место сидячее было на другом конце вагона. Первая
заняла сидячее место, а другая встала возле мужика и стала через весь
вагон (с украинским акцентом) разговаривать с первой. после небольшого
диалога первая кричит второй-пойдем садись со мной тут есть место, на
что вторая ей кричит — " АГА Я ТАМ БУДУ СИДЕТЬ МУЧАТСЯ А ЭТОТ БУДЕТ
СДЕСЬ ЛЕЖАТЬ РАЗЛАГАТСЯ (она имела ввиду разлеживаться)" Домой я приехал
с больным животом.

Америка, наши дни. Программистская контора в районе Большого Яблока.
Небольшая, человек на 20-25, но являющаяся филиалом всемирно известной
корпорации. В некотором смысле самый невыгодный вариант: пахать надо,
как в маленькой фирме, а бюрократизм и интриги – как в большой.

Главный герой повествования – старший программист Стэн, он же Костик.
Типичный образец русского программиста, способного написать что угодно
на любом языке в любые отведенные сроки, но органически неспособного
придти на работу в галстуке. Половина имеющегося программного кода
написана в его неповторимой манере, с нарушением всех методологий и
инструкций, использованием всех недокументированных возможностей и
редкими, как золотые самородки, комментариями на кошмарном английском.
Все знают, что именно к нему надо идти с неуловимым багом и неразрешимой
технической проблемой – и баг будет немедленно пойман, а проблема решена
самым нестандартным способом. С другой стороны, в минуты отдыха, когда
все обсуждают результаты бейсбольного матча, Костя шарится по русским
юмористическим сайтам и хрюкает над непереводимыми на английский
шутками. То есть не совсем свой.

Однажды сотрудников сзывают на внеочередную видеоконференцию. Президент
корпорации полчаса вещает с экрана о том, что новые условия рынка
диктуют новые решения, вклад каждого работника бесконечно ценен и
перспективы радужны как никогда. После этого, естественно, начинаются
сокращения.

В Костином филиале увольняют нескольких ценных работников. Процедура
самая хамская. Ничего не подозревающий сотрудник получает звонок от
Дэйва (директор филиала): "Боб, зайди на минутку ко мне". В кабинете
кроме Дэйва сидит специально приехавшая тетка из отдела кадров и вручает
несчастному заготовленный приказ об увольнении и чек с выходным
пособием. Кстати, это единственная ситуация, когда сотрудник получает
чек на руки, все остальные выплаты переводятся прямо на банковский счет
или присылаются по почте на домашний адрес. Потом Бобу под конвоем
секретарши, чтобы не дай бог ничего не натворил, дают дойти до своего
рабочего места и дрожащими руками собрать в пакет фотографии детей,
тапочки и кофейную чашку, и больше его никто никогда не видит.

Костина стоимость на рынке труда несколько выше того, что платит ему
корпорация. Но в данный момент у него бурный роман с иммиграционными
властями, и терять работу никак нельзя. Повздрагивав несколько недель
от каждого телефонного звонка, Костик плюет на все писаные и неписаные
правила, идет к Дэйву, объясняет ситуацию и в лоб спрашивает, не
собираются ли его увольнять. Дэйв, глядя на него честнейшими в мире
глазами, клянется и божится, что не представляет существования филиала
без Кости и если он и будет когда-либо уволен, то только предпоследним
непосредственно перед самим Дэйвом.
— Так что, Стэн, — говорит Дэйв в заключение, — не морочь мне голову, а
иди спокойно работай. Кстати, как там с выпуском новой версии? Успеешь?

— Успею, — отвечает Костик.

Выпуск версии назначен на очередной понедельник. Это значит, что в
пятницу должен быть готов дистрибутив на CD. В субботу придет
студент-контрактник, специально нанятый для работ, не требующих участия
головного мозга, нарежет с дистрибутива 200 копий, разложит их в
фирменные пакетики, разошлет FedEx’ом по списку двумстам клиентам во все
концы США, и с утра в понедельник все они начнут работать на новой
версии. Но перед тем в четверг грядет великий американский праздник
жареной индейки, а за ним — полурабочая пятница, которую Костик намерен
прогулять на дне рожденья друга. Поэтому дистрибутив героическими
усилиями всего коллектива был готов уже к вечеру среды и торжественно
водружен в то место, где его заберет студент. Параллельно Костик успел
скачать и записать несколько дисков с мультиками, которые он давно
обещал племянникам.

На рассвете в субботу Костик пьет минералку и собирается к сестре, но
обнаруживает, что мультики остались на работе. Не страшно, крюк невелик,
ключ у него есть, и Костя по пустынным утренним улицам едет в офис.
Индикатор на офисном телефоне показывает, что в пятницу кто-то оставил
ему сообщение. В принципе оно могло бы лежать до понедельника, но Костик
машинально нажимает Play. Автоответчик голосом Дэйва говорит:
— Стэн, зайди с утра ко мне в кабинет за чеком. Спасибо за хорошую
работу.

Костя в полном оцепенении прокручивает сообщение снова и снова. Сомнений
нет, американская бюрократическая машина прожевала его и выплюнула
шкурку. Но в отличие от Боба и остальных он случайно узнал об увольнении
заранее, о его визите в офис никто не знает, студент придет еще часа
через два, и сама собой рождается идея отомстить. Сотворить на прощание
что-нибудь такое, чтобы потом корпорации икалось, икалось и икалось.

Но что? Стереть исходники? Есть бэкап, к которому у Кости нет доступа.
Посадить какой-нибудь особо хитрый баг? За два часа не успеть, да и не
идиоты же остальные программисты, найдут. Взгляд падает на дистрибутив.
Испортить его несложно, но это будет стоить корпорации всего двухсот
болванок и одного дня на перезапись и повторную рассылку. Хорошо, но
мало. И тут появляется Мысль.

Дело в том, что все выпущенные корпорацией программы начинаются с
анимированной заставки, на которой под бравурную музыку выезжает из угла
и разворачивается во весь экран логотип компании. Несколько лет назад к
юбилею компании ребята-графики прикололись и изготовили ролик, в котором
под ту же музыку и в том же ракурсе вместо логотипа выезжал мужской
половой член во всех его анатомических подробностях. Такой грубоватый
американский юмор. Те ребята давно уволились, их выходка забылась, но на
каком из заброшенных серверов искать сей шедевр, приблизительно ясно.
Костик понимает, что судьба предоставила ему уникальную возможность
положить на работу хер в самом что ни на есть буквальном смысле этого
слова.

На то, чтобы найти ролик, нарезать дистрибутив с новой заставкой,
положить его на место старого и замести следы, ушло меньше часа.
Выходные Костя провел у сестры не в переживаниях о потере работы, а в
злорадном предвкушении. Он вновь и вновь представлял себе, как у двухсот
клиентов одновременно всплывут на экранах двести фаллосов, какая буча
поднимется в корпорации и что останется от подлого Дэйва.

В понедельник ровно в девять утра Костик уверенной походкой вошел в
кабинет директора. Тетки из кадров там не оказалось, Дэйв был один. С
широкой улыбкой он протянул остолбеневшему Костику конверт с чеком:
— Держи. Начальство ни с того ни сего расщедрилось на премию ко Дню
Благодарения. Тебя в пятницу не было, так что получай сейчас. Что с
тобой, тебе плохо?
— Так значит, я не уволен? – бледнея, переспросил Костик.
— Ну разумеется, нет. Господи, Стэн, ты что, перестал понимать
английский? Повторяю: ты НЕ уволен. Да очнись же! Эй, кто-нибудь там!
Воды!!!

Ловля двухсот фаллосов, разлетевшихся мелкими пташечками по всей
территории США, оказалась чрезвычайно увлекательным делом. Разумеется,
тут же по всем двумстам адресам был отправлен экстренный мейл, что на
дистрибутиве обнаружен неизвестный науке вирус и диск следует, ни в коем
случае не открывая, со всеми предосторожностями уничтожить, а завтра
будет прислан новый. Но никакой уверенности, что клиенты регулярно
проверяют электронную почту, не было, и все двадцать сотрудников филиала
сели на телефоны. В итоге удалось отловить почти все. Три или четыре
фаллоса все-таки успели открыть, но по счастливой случайности за теми
компьютерами сидели не хлипкие офисные барышни и не канцелярские крысы,
всегда готовые утопить ближнего, а закаленные жизнью реднеки. Чудом
удалось избежать обмороков, огласки и жалоб вышестоящему начальству.

Костю не уволили, он продолжает работать в той же компании. Но я,
рассказчик этой истории, зная немного американские корпоративные
порядки, никому не советую повторять его подвиг.

Он был в прекрасной спортивной форме.
Правда, на пузе она уже не застёгивалась.

В пустом новогоднем утреннем автобусе я сел со школьником-сыном на
переднее сиденье, и взгляд наш упёрся на правила для пассажиров -
офигенных размеров убористый текст, своей зубодробительностью
напоминающий инструкцию по вождению танка, из восьми обширных пунктов,
каждый со своими (а), (б), (в)...
"А знаешь ли ты все эти правила наизусть?!" — строго спросил я сына,
конечно испытывая его чувство юмора.
"А это просто варианты ответов!" — беспечно ответил он.
Господину Фурсенко с его ЕГЭ посвящается...

Навеяло историей №3 от 05.07. Мой старый друг в начале своей карьеры
туриста-водника (конец 70-х годов, тогда студент 1-го курса, 17 лет)
решил со товарищи построить первый в жизни катамаран. Кто не знает — это
две гондолы из прочной ткани с надувными элементами внутри и
привязываемой сверху рамой. Тогда все это можно было сделать только
своими руками, ничего не продавалось, материалы приходилось тырить где
попало. Так вот: один "опытный" турист дал приятелю совет: лучший
материал для герметизации швов надувных элементов — изделие № 2
Баковского завода резино-технических изделий. Ну, презерватив советский,
цена 4 коп. Длина катамарана 4,5 м, длина швов раза в 4 больше.
Прикинули необходимое количество гондонов, получилось (могу соврать за
давностью) штук 400 (четыреста). Как он покупал все это хозяйство в
аптеке — отдельная песня. Дальше пошло еще веселей: шесть придурков,
включая одну девушку, неделю резали презервативы на более-менее ровные
полоски шириной 40 мм ( вы только процесс представьте!). Апофигей
наступил при проклейке. Презервативы делались и делаются только из
качественного натурального латекса, который не переносит контакта с
бензиносодержащими жидкостями, коей, в частности, является резиновый
клей. При первом же контакте изувеченного гондона с данной субстанцией
произошла характерная реакция: полоска латекса свернулась в сморщенный
комочек резины размером с ноготь мизинца и напрочь отказалась
разворачиваться обратно. Никакие попытки стабилизировать процесс
(растягивание полоски двумя балбесами при третьем мажущем ея клеем,
попытка прибить полоску гвоздиками к фанерке с последующим намазыванием
клея и т. п.) положительного результата не дали. Все ушло в помойку.
Реакцию кораблестроителей предлагаю представить самостоятельно. Кстати,
как сей эксперимент сказался на уровне рождаемости по Москве — данных
нет.

Передаю от первого лица, примерно так, как я эту историю в первый раз
услышал из уст участников — местных студентов. Тогда мы повеселились
вволю...

Америка. Окрестности столицы. Осень, но довольно тепло. Ранний вечер.
Станция метро. Сижу на парковке в машине, жду приятеля. Справа, метрах в
десяти, остановка автобуса. Вокруг практически никого, не считая
абсолютно бомжового вида негра, в грязном и мятом плаще, дремлющего на
скамейке этой самой остановки. Он полулежит, прикрыв глаза. Из-под
замызганной типически-негритянской вязаной шапки видны наушники. Музыку
слушает, видать. Небось, реп свой дурацкий. Курю, открыв окна. Тоже
слушаю музыку — Б.Г. Регулятор громкости на минимуме. Появляется
приятель, плюхается на сиденье, слышит свою любимую песню "Рок-Н-Ролл
Мертв" и врубает звук на полную. Я как раз повернулся в его сторону,
поэтому начало последующего действа и произошло у меня на глазах,
повергнув в полный ступор.
Угнетенного белыми расистами афроамериканца прям подбросило в воздух,
он оскалил белозубую улыбку во всю ширь, заорал, перекрывая рев моей
магнитолки: "Братьяаааааааа!" и ринулся прямо к нам. Я не сразу въехал,
что кричит-то он по-русски, и первым порывом было дать с места по газам.
Не успел я коснуться ручника, как эта черная образина, оказавшаяся
ростом никак не меньше небезызвесного баскетболиста О`Нила, уже
просунулась в окно машины, хватая нас за руки и причитая скороговоркой
безо всякого акцента: "Друзья, как я рад, что вас встретил наконец,
моченьки моей больше нет, где ж вы были-то, че ж меня бросили, я ж тут
чуть не помер, ну как вам, б%я, не стыдно так над соотечественником
издеваться, ну е# вашу мать?!".
Представляете наше полуобморочное состояние??? Мы как сидели с
раскрытыми ртами и выпученными глазами, так и застыли. Я только и смог,
что протянуть руку и удавить в ноль последние завывы ляпинской гитары.
А наш новый загорелый друг так и продолжал нависать над нами, грозя
оторвать мне дверцу, не уставая тараторить: "...Вы не представляете,
что мне тут только не довелось пережить. Обокрали, чуть в полицию дважды
не попал, подрался, ночевал в церкви, потом в приюте, чуть на какую-то
оккультную тусовку не затащили, выучил кучу новых английских слов,
потерял книжку с телефонами-адресами и словарь вместе с сумкой,
бумажником и деньгами, хорошо хоть паспорт и плеер остались, люди добрые
вот шапочку подарили..."
Приятель мой очнулся чуть раньше меня и попытался внести ясность:
— А ты, собственно, хто?
Лицо негритянской национальности отразило разом целую гамму чувств от
мысленного напряжения до полного удивления.
— Как кто? Серега я, из Москвы. Вы че меня не встретили запозавчера,
гады?
Ситуация... Тут мы задумались. Вид черного бомжа, утверждающего на
чистокровном рассейском диалекте, что он какой-то известный нам Серега
из Москвы, которого зачем-то надо было встречать не сегодня, а именно
запозавчера, внушил нам подозрение о групповом психозе на почве
круглосуточного кнопкотоптательства. Мы переглянулись.
— Да что вы, мужики, ей богу? Допились до того, что числа путаете? Я ж
двенадцатого еще прилетел в ваш долбаный Балтимор-Вашингтон Аэропорт с
пересадки в Нью-Йорке. Макс сказал, что вы меня от метро заберете. Я тут
как дурак 4 часа прокуковал... Пошел в туалет на заправку и сумку
оставил на минуту, вернулся нету... Каждый день теперь тут торчу, жду
вас... Этож пи#дец прям какой-то! Чуть не поседел весь...
Тут до нас начало мееедленно доходить. Говорю с идиотской миной:
— Ты, Серега, наш, что ли?
— Ну да, русский я, свой! Вам че, Макс не сказал, что я на негра похож?
Никакого Макса мы, конечно, не знали и никто нам ничего не говорил, а уж
тем более о том, что Серега из Москвы похож на негра и его надо у метро
встретить двенадцатого.

Короче, что оказалось. Наш новообретенный знакомый, с простым русским
именем Серега, пал жертвой интернациональной дружбы между своими мамой и
папой, учившимися вместе в некоем московском вузе. В Америку он прилетел
учиться по приглашению одного из местных универов. Его бывший
институтский однокашник Макс, поступивший годом ранее в тот же универ,
проинструктировал своих двух здешних друзей встретить Серегу у метро
(сам не смог — накануне ему прооперировали глаз). Ребята никогда раньше
Серегу не видели, а Макс забыл упомянуть самое главное Серегино
отличительное свойство. Не мудрено, что в дневной толчее околометрошного
"часа пик" они не узнались, учитывая еще то, что станция имела два
симметричных выхода.
О последовавшей трехдневной робинзонаде Сереги можно было бы написать
отдельный рассказ, но пусть он уж лучше пишет его сам!
Кончилось все хорошо. Универ был нам известен, туда мы и подвезли
незадачливого путешественника. Через секретаря факультета разыскали
Макса, который был третий день на грани истерики от того, что друг его,
по всем справкам авиакомпаний и аэропортов, прилетел, но куда-то
мистическим образом подевался и ни полиция, ни пожарные, ни медики
ничего о его местонахождении не знают. На радостях мы крепко напились с
новыми знакомцами. Все от души повеселились, когда Серега в красках
описывал за столом нашу с ним первую встречу — вытянутые рожи и круглые
глаза, лбы, напряженные нешуточной работой мозга, а так же свой восторг
от предвкушения хеппи-энда после стольких злоключений. Особо он
радовался тому, что встретили его и выручили совершенно незнакомые, как
оказалось, люди. Да и сумка его в конце концов нашлась...

Все смеялись до слез, слушая его проникновенную речь, сильно смахивающую
на грузинский тост, но под стол мы сползли окончательно, когда Серега
произнес заключительную фразу:
"Так выпьем же за наш великий народ, за то, что что русский человек
ближнего никогда в беде не оставит и из любого дерьма вытащит!"

Костя

Преамбула...
Старый анекдот.
— Профессор, вы не п-п-примете экзамен у слегка пьяного с-с-с-тудента?
— Ну ладно, приму...
Студент открывает дверь и кричит в коридор.
— Реб-б-бята. З-з-заноси Ф-ффедьку!

Амбула.
1998 год. Педагогический институт в городе... Не буду, впрочем,
называть...
Общежитие. Утро. Не совсем проспавшийся после вчерашней пьянки студент
по прозвищу Семеныч должен идти сдавать экзамен по экономике. При этом у
него уже имеются две академические задолженности, и третья означает
вылет из института с приятной перспективой топтания кирзачей и т. п.
прелестей службы в Российской Армии.
Семеныча долго и упорно будят... Не получается... В конце концов кто-то из однокурсников начинает хлестать его по щекам.
Семеныч (открывая глаза): "А, чо? Какие проблемы?"
— Семеныч, @@@@ мать, сегодня экзамен по экономике.
— Во, ***! Счас... Только харю сполосну...
Встает, и, пошатываясь, доходит до умывальника... В это время из
соседней комнаты выходит сосед Леха, и, видя мающегося похмельем
Семеныча, приносит ему почти полную бутылку с портвейном:
— Семеныч, на похмелись! А то ты вообще до института не дойдешь...
Семеныч быстро потребляет всю бутылку прямо из горла... После чего
приходит в состояние абсолютной непригодности к употреблению...
Соседи по комнате — они же однокурсники Семеныча — долго ругают Леху...
Потом берут Семеныча под руки и не то ведут, не то несут его в
институт...
Институт... Вдребезг пьяного Семеныча приводят на экзамен... Две девочки
отличницы упрашивают преподавательницу выставить Семенычу ТРИ...
Поскольку в противном случае он вылетит из института... (Экономика на
данном факультете является сугубо непрофилирующим предметом).
Экономичка смотрит на эту картину с глубоким удивлением... Потом
соглашается... Семеныч пытается подать зачетку, держась при этом за угол
парты... Но, отпустив парту, едва не грохается на спину... Одна из
девчонок берет у него зачетку и относит ее преподавательнице, потом
вкладывает ему в нагрудный карман...
Реплика экономички: "Да.... Всякого повидала, но ВАШ курс я никогда не
забуду!"
После экзамена...
Сокомнатники ведут Семеныча — уже немного протрезвевшего — домой... По
пути заходят в столовую и покупают пиво... Возле двери в ректорат
Семеныча совсем развозит, и он начинает кричать про то, как любит
экономику...
После пары замечаний "Семеныч, ты что, о*уел? Счас ректор если услышит -
тебя ж сразу выгонят на***?"... горе-студент получает по голове, после
чего уходит в нокаут...
Сокомнатники, матерясь на все лады и вспоминая всех предков в Семеныча,
с трудом относят его в общагу, наливают ему "грибатый" стакан водки и
укладывают проспаться...
Вечер...
Продрав глаза, наш герой подрывается с вопросом "А какое сегодня
число?!"
— 23-е.
— Б****, я ж экзамен по экономике про**ал, третий хвост, все, мне ***да,
выгонят на***!
— Семеныч, успокойся, ты его сдал.
— Вы что, о****и???! Я туда не ходил!
— Семеныч, успокойся, открой зачетку, у тебя три!
Семеныч достает зачетку.... Видит там тройку... Протирает глаза...
— Откуда?!!!! Я ж на экзамен не ходил!
— Да, ты туда не ходил, считай... Тебя туда носили! И оттуда, **уко,
тоже!

ВЕЛОСИПЕДЫ И ПЕПЕЛ ФЕМИНИЗМА

Велосипеды в Дании — это вторые ноги и вместо ног. Свой первый велосипед
ребенок получает на день рождения в два года, маленький, двухколесный с
доп. колесиками по бокам. Первый велосипед — большое событие, в яслях
вся группа вываливается на улицу посмотреть на подарок. После этого
дарить велосипеды на день рождения просто неприлично, все равно, что
подарить школьный дневник на 16летие. Велик просто быть обязан.

Велосипедистам открывают магазины, сооружают велостоянки, придумывают
кучу продвинутой очень удобной одежды флюоресцентных цветов с карманами
на спине, шлемов с со встроенной музыкой и без, обуви и проч. Всем этим
пользуются только профессионалы, т. е. курьеры и прочие. На велосипедах
ездят полицейские, медсестры на дому, у почтальонов велики с дамской
рамой и огромными сумками по бокам.

Пятилетние дети уже все пересели на двухколесники, при этом они свободно
рассуждают на специальные темы: сколько у кого передач, и что показал
компьютер по дороге из садика. В школе просто пишут записки родителям:
завтра едем на прогулку, не забыть шлем.

Велосипедные дорожки прорезают всю страну. Каждый старается разведать
дорожку поживописнее, Боже упаси не вдоль дороги. Ставят маленькие
светофоры для велосипедов, дорожные знаки. Какой лучше замок выбрать -
это целая наука. Около нас строят новый жилой квартал, первое, что
сделали строители — ПЕРЕНЕСЛИ ВЕЛОСИБЕДНУЮ ДОРОЖКУ И ЗААСФАЛЬТИРОВАЛИ
Ее. Не беда, что через год ее придется переносить обратно, зато дети
приедут в школу, старушки на чашку кофе, студенты на лекции.

Погода, природа и положение звезд на лунном небе не влияют на велосипед.
Заводить машину, чтобы проехать 5 — 6 км считается просто глупостью. В
хорошую погоду народ едет на велике на работу и за 15 -20 км. Иметь
работу в "велосипедном радиусе" очень практично, это ценят. Далеко
работаешь от дома?— полчаса на велике( хорошо устроился, вроде как в
Москве жить рядом с метро) Полчаса на машине(глухомань, вот идиот, охота
в пробках стоять).

Велик должен стоить 400-500 баксов. Меньше — себя не уважать, больше -
все равно сопрут. В основном все умеют сами клеить дыры, чистить цепь и
все такое, те же, кто не умеет или не хочет, едут в мастерскую и
получают первоклассное обслуживание.

На велосипедах ездят все, кроме старшего поколения арабов и прочих
турок, но не о них речь. Старички и старушки катаются уже после того,
как разучатся ходить. Моя сильно беременная подруга, когда пришла пора
рожать, звонит мужу на работу, говорит, я поехала, подруливай,
встретимся в госпитале. Он ей говорит: как же ты машину-то поведешь?
вызови такси( у нас скорая по таким пустякам не выезжает). Она ему:
сдурел? тут всего 10км, я на велике. Ну, погорячилась, конечно, я ее
отвезла, выгрузила, потом еще полчаса парковку искала. Сейчас она ездит
на большом велике, сзади на детском кресле средний ребенок, на пузе
младший, чуть впереди слева старший на детском велике, сбоку справа
собака на поводке. Словом, дурдом на выезде. Ни фига — и сами
прогулялись, и собачку вывели.

Наш министр культуры Бриан Миккельсен, молодой мужик, не качок, конечно,
но и не кабинетный огурец. Как тетку министра в соседней Швеции шлепнули
в универмаге, так у нас служба безопасности тоже заныли: вот, вы
неосторожные все, а вас поубивают, так государтву хлопоты,
налогоплательщикам опять расходы, давайте, мы вас будем охранять. Ну
этот Бриан их сразу завернул: в рабочее время я весь ваш, охраняйте меня
и на машине возите, так уж и быть. А в нерабочее отвалите и отдыхайте,
потому что В БОЛОТО МНЕ ТАКАЯ РАБОТА, КУДА Я НА ВЕЛИКЕ НЕ СМОГУ ЕЗДИТЬ.

К чему я это все? Да к тому, что ностальгия меня не мучает, чего и всем
желаю.

Маймунка Патриция