Рассказал Николай Гришко.
Одно время он работал в КиАПО (Киев.АвиаЗавод)
и в свободное рабочее время делал студентам контрольные.
Начальник не ругался. Однажды подошел к нему,
посмотрел на труды и сказал:
— Знаешь, я за всю свою трудовую жизнь — лет 25 -
ни рюзу нигде не применил математические познания,
полученные в институте. Хотя... Нет, вру. Один раз все-таки
довелось.
Как-то раз иду я по улице, ветер сорвал с меня шляпу и покотил.
Бежал я за ней довольно долго, и уже почти догнал,
как она в канализационный люк провалилась. Я ее вижу,
а достать не могу, чуть-чуть рука не достает.
Походил, поискал, чем достать. Вижу — кусок провода валяется.
И тут-то меня осенило, тут-то я и блеснул своими знаниями.
Я этот кусок скрутил в виде интеграла ь эдаким крючком
и достал шляпу !

Экзамен по сельхозтехнике в сельхозинституте.
Студент:
— Эта пое@#нь вращается вокруг этой х#$ни,
@#$%$#.......,#$%$#@.....зап@#$%чили сюда.
Преподаватель:
— Вашу зачетку! 'ЗАЕ@#СЬ'!

Плыли на одном корабле студент и декан. Корабль разбился
о скалы, а их двоих выбросило на остров. Попали они в руки
к людоедам. Приводят их к вождю:
— Что с ними делать?
— Студента накормить, напоить и спать уложить, а с этим я
еще поговорю о своем распределении.

Чикаго, Декабрь 1997. Захожу в метро на Огайо стрит. Сажусь. Заходят
две девчушки лет по 17. Смотрю "БА!!" На портфелях написано "World
Heritage" — ну думаю, "Студентки по обмену. Интересно, откуда?!"
Слушаю. "БА Дважды! Русские!" Думаю, без прикола и знакомства не
обойтись. Только вот как прикол сделать, че сказать? И вдруг они
сами нарываются. Сидели они как раз напротив меня. И та, которая
справа, вдруг на меня посмотрит, потом отведет глаза и в пустоту
говорит (как бы разговаривая с подругой) "Мальчик, а вы мне нравитесь."
Вторая ржет, как лошадь. Первая: "Мальчик, а как вас зовут?" У меня
на лице ноль эмоций. Прикидываюсь (хотя это очень трудно) тупым
американцем, смотрю по сторонам. "Мальчик, а вы мальчик или девочка?"
Думаю: "Да-а-а." "Мальчик, а можно с вами познакомиться?" "Мальчик,
а сколько сейчас времени?" Ну думаю "ХВАТИТ!" Смотрю на часы, и отвечаю:
"Пол пятого." Та, что все время ржала, смотрит на меня, потом на подругу,
потом опять на меня. Та, что задавала тупые вопросы, покраснела
и наивным голосом спрашивает: "Ты че, русский? А че ты все это время
молчал?" Короче, познакомились мы, потом еще погуляли пару дней. Я им
наконец-то вдолбил, что в Чикаго навалом русских, и что надо быть
поосторожнее.

Дело было в Таганрогском радиотехническом институте на кафедре
электрогидроакустики и ультразвуковой техники. Первая лекция по
электронике. Препод говорит:"В этом семестре мы будем изучать резисторы,
конденсаторы, диоды, транзисторы,...". Один студент с горящими глазами
не выдержал: "А микросхемы мы тоже будем изучать?". Повисла минутная
пауза, а потом препод эдак сквозь зубы говорит: "Еще пожалеете...".
Препод всегда прав.

Конец 80-х. Институтская дискотека.
Иногда туда, кроме студентов и приглашенных, проникал иной контингент, и
тогда, бывало, возникали потасовки. Но наш опер.отряд справлялся своими
силами. Так было и в этот раз.
Мы с дамой в сторонке наблюдаем за "умиротворением". В это время мимо
проносился один из инициаторов и достаточно чувствительно зацепил даму.
Я, как галантный кавалер, торможу бойца и намереваюсь потребовать
извинения. Не успев произнести ни слова, замечаю летящую мне в челюсть
"плюху". Инстинктивно отклоняюсь. По инерции кулак оппонента
впечатывается даме в ухо. Чтобы уточнить взаимоотношения, перестаю
поддерживать девушку и освобождаю обе руки. Затем поднимаю с не очень
чистого пола девушку, которую необходимо привести в чувство. Не придумав
ничего лучше, беру на руки и тащу в мужской туалет, где подставляю
голову девушки под кран с водой. Первое, что видит, придя в себя, дама -
справляющего малую нужду нетрезвого мужика. Второе — свое отражение в
зеркале после оплеухи, непродолжительного лежания на полу и промывания
естественно наштукатуренного лица проточной водой.
По-моему, я ни в чем не был виноват, — и чего она обиделась?

Опытный преподаватель готовит студентов вуза к отчислению.

История может и бородатая, но уж очень понравилась.
Перевод с языка философов: -)

Доказательство.

Профессор философии стоял перед студентами, а на столе перед ним лежали
несколько предметов.
Когда занятие началось, он взял большой стекляный сосуд и наполнил его
до краев большими камнями. Проделав это он спросил студентов, полон ли
сосуд. Все подтвердили что полон.
Тогда профессор взял коробку с мелкими окатышами, высыпал ее в сосуд и
несколько раз легонько встряхнул его. Окатыши раскатились в промежутки
между большими камнями и заполнили их. После этого он снова спросил
студентов полон ли сосуд теперь.
Они снова подтвердили — факт, полон.
И наконец профессор взял со стола коробку с песком и высыпал его в
сосуд. Песок конечно же заполнил последние промежутки в сосуде.
"Теперь," — обратился профессор к студентам,— " я хотел бы, чтобы вы
смогли распознать в этом сосуде свою жизнь! Крупные камни олицетворяют
важные вещи в жизни: ваша семья, ваш партнер, ваше здоровье, ваши дети -
те вещи, которые, даже не будь всего остального, все еще смогут
наполнить вашу жизнь.
Окатыши представляют менее важные вещи, такие, как, например, вашу
работа, ваша квартира, ваш дом или ваша машина. Песок символизирует
жизненные мелочи, повседневную суету.
Если же вы наполните ваш сосуд вначале песоком, то уже не останется
места для более крупных камней. Также и в жизни: если вы всю вашу
энергию израсходуете на мелкие вещи, то для больших вещей уже ничего не
останется. Поэтому обращайте внимание прежде всего на важные вещи,
находите время для ваших детей и партнера, следите за своим здоровьем. У
вас остается еще достаточно времени для работы, для дома, для
празднований и. т. д. Следите за вашими большими камнями — только они
имеют цену, все остальное — лишь песок. "

После занятия один из студентов взял стоящий сосуд с крупными камнями,
окатышами и песком, и, хотя даже профессор уже согласился, что сосуд
полон, влил туда стакан пива. Пиво заполнило теперь уже все оставшееся
место в сосуде и наконец-то он был действительно полон.

Мораль сей басни такова: все равно, насколько наполнена ваша жизнь, в
ней всегда найдется место для стакана пива!
Будем здоровы!

P.S. Абсолютно замечательную версию выдал PROMT, не хотелось опускать:
Мораль истории: равный(безразличноий, безразличный), как исполнено Ваша
жизнь является, она является все еще местом(площадью) для пива.
Prost!

Несколько зарисовок:

* "Прошу предоставить мне оплачиваемый академический отпуск"

Про студентов — тьма историй. Вот не могут студенты выпить и/или
трахнуть кого по нормальному, чтоб без приколов. А про абитуру историй -
ноль. Несправедливо, братцы!
Ну так вот, дабы восполнить space, расскажу о своем кореше. Потянуло
его со товарищем после школы в МИЭТ поступить. Любили парни паяльником
побаловаться. Приехали парни в Зеленоград, устроились в общагу.
Студенчество на каникулы — абитура в их комнаты: ротация. Ну, комната,
соответственно, вид имеет обжитой: полочки там, холодильник, зеркало...
все дела, короче. Мол, вы здесь, детки, временно. А хозяева в отъезде.
Потому в холодильнике эхо, стенные шкафы гвоздями-сотками забиты, на две
койки — 0.8 матраца и т. д.
Заходят, осваиваются. Над дверью здоровенный такой плафон висит — а-ля
шахтерка, из толстенного стекла. Димон, задрав голову к этому плафону,
пощелкал в прихожей выключателем — не горит, ну и хвост с ним, проходит
дальше. Заходит Гриша. Щелкает ДРУГОЙ клавишей выключателя — JOBBS !!!
Плафон над головой разлетается вдребезги. У малого кровь по макушке
и по щекам, ну и вообще от остроты ощущений чуть копыта не сбросил.
Что это было — ясно: магний, марганцовка, серебрянка там — химичили,
знаем. И спираль лампочки в роли электрозапала. Шуточки, блин. Гришка
как комиссар с перебинтованным котлом сидит. А кабы Димон "попал" на
эту половинку выключателя — был бы без глаз, он ведь голову вверх задирал.
Ладно, осваиваются дальше. Выгружают еду из сумок, толкают
в холодильник. Гришка (вот малый бесстрашный) то-олько собрался вилку
от холодильника в розетку пхнуть, и тут Димку что-то в жопу клюнуло:
"Стой!!" — орет. Проверяют — заминировано! Бомба между полом и дном
холодильника, здоровая. Аккурат по ногам.
Ах ты ж е-мое! Злость ребят взяла. Раскурочили они заколоченную гвоздями
антресоль — а там много барахла всякого, которое и домой везти в лом,
и чужим оставлять — упрут. И, в частности, магнитофон "Юпитер" — гордость
меломана, футы-нуты, ценнейший агрегат!
... АГА ...
Как я уже сказал, паяльник парни хорошо освоили. Поэтому в момент
починили холодильник и (вы догадались?) "зарядили" магнитофон. Аккуратно
поставили на место. Гвоздики в дверки антресолей вставили. Tape-recorder
mu$t die!
Вот и вся сказка. Не поступили парни в МИЭТ и уехали домой, и больше
в Зеленограде не были. Отзвуки этой истории до них не дошли, так что
если кто-то погиб в результате взрыва, то, видимо, только "Юпитер".
А может, кто-то знает, чем дело кончилось?

Произошло это в 85 году, я тогда учился в МХТИ (Московский
химико-технологический институт). Были у нас лабы по органике.
Так вот, случилось мне разбить колбу с хлороформом, да так, что
сия жидкость пролилась мне на брюки, прямо на причинное место.
Хлороформ не так, чтобы уж очень вреден, но и приятного мало. Жжет.
Душ в институте один, в спортзале, бежать до него далеко, да и
не сообразил я, жжет ведь, побежал в туалет, благо рядом. Выложил
свое хозяйство в раковину (хорошо помню, что было это ужасно неудобно,
но я приспособился) и мою. В этот момент в туалет зашел какой-то мужик,
явно не студент, стало быть — препод (в вузе третьего практически
не дано).
А теперь представьте себе картину: препод зашел отлить и видит -
посрели туалета стоит офигевший студент и моет в раковине гениталии.
Лицо этого мужика я помню по сей день.

История из моей стройотрядовской молодости. Если помните, в совейские
времена была такая обязаловка для студентов: летом не дурака валять,
а пахать на благо страны. Причем, норовили послать на работу, которую
никто не хотел делать, так как за нее не платили. Ну а тех, кто находил
денежную работу, комсомольское начальство контролировало особо.
Их, пидоров, волновало, как бы мы, зарабатывая по штуке в месяц (тогда
приличные деньги!), не забыли о коммунистических идеалах. Поэтому
приезжали к нам и контролировали и все норовили что-нибудь найти
и как-нибудь овиноватить.
Это исторический контекст. Теперь история. Я был комиссаром отряда,
который в 86 г. зарабатывал свои бабки на ремонте ж.д. путей одного
из угольных разрезов на юге Кузбасса. Так вот приходим мы на обед,
полдня отпахали на жаре, а тут на тебе — комсомольская пиздобратия
из местного штаба студотрядов с проверкой приехала. Ну, бойцов послал
обедать сам, исходя на гавно от злости (есть охота!), показываю
ихнему старшому какой-то "Журнал отрядных дел". Остальные комсомольцы
расползлись по лагерю, кто бутылки ищет (антиалкогольная кампния
в разгаре!), кто еще что. А у меня на отшибе, силами бойцов, выстроено
туалет на четыре очка и когда строили, один затейник сделал все дырки
в форме карточных мастей (черви, бубны и т.п.). Вдруг оттуда бежит
медик зонального штаба с перекошенным лицом (ну, бля, нашел что-то!)
Подбегает: "Кто комиссар отряда?", отвечаю бодро: — "Я!". "Ты видел,
что у тебя в туалете?" "Видел, — отвечаю — газета висит на гвозде,
гавно хлоркой присыпано". Тут он сделал страшное лицо и говорит:
"Там у тебя крайнее очко в форме фашистского железного креста!".
Все, штабные замерли как гончие — анитисоветчина на почве рвачества!
Я уже мысленно готовлю спич об отличиях крестовой масти от фашистской
награды, хотя понимаю, что не пройдет. Но ситуацию спас один парень
Андрюха, худой, сутулый, в очках, на губе всегда висит недокуренный
бычок сантиметра полтора и вот он проходя мимо нас в момент нашей
немой сцены и слышав про этот крест так мимоходом бросил: "Так мы ж
не молимся на него…".
Ржали все, даже комсомольцы. До сих пор я Андрюхе благодарен — выручил,
а то ходить бы мне с этой историей про отличия крестовой масти по всем
комсомольским райкомам…

Прочитал я про "деревянные подшипники" из курсовых работ, и вот
вспомнилось.
Извините, что будет несколько длинновато — коротко писать времени нет.
А история получилась действительно забавная, хотя и с двумя присказками.
Присказка 1.
В середине семидесятых с целью выполнения курсовой работы институт
арендовал "машинное время" в каком-то почтовом ящике.
Естественно, глубоко в ночное время. А так как бюро пропусков
закрывалось в полшестого, я имел несколько часов абсолютно ничем не
занятого времени.
На ВЦ этой фирмы, кроме вожделенной ЕС-1040, имелась еще одна машинка -
Wang, широко применявшаяся для подготовки элитной документации в силу
укомплектации пишущей машинкой IBM Selectric с русским шрифтом.
Вот я в свободное от ожидания время и решил напечатать на ней реферат по
научному коммунизму. Мысль была весьма здравой, поскольку оценивались
таковые рефераты исключительно по внешнему виду.
В качестве реферата я просто перепечатал статью из "популярного" журнала
"ДИСССР" (Декоративное искусство СССР — расшифровывалось на второй
странице) с тиражом аж в 500 экземпляров, нисколько не опасаясь об
обнаружении "научными коммунистами" источника моего вдохновения.
Более того, в списке используемой литературы я честно переписал
аналогичной список из самой статьи и дополнительно указал что? -
название журнала, его номер и название свежепрередраной статьи.
Распечатал — 30 листов, вложил в заранее подготовленную обложку из
ватмана и прошил на стоящей рядом проволокошвейной машине — чуде
тогдашней буржукинской оргтехники. Она прошивала строчкой — как швейная
машина — то есть навсегда.
Увидел это местный дежурный электронщик и обругал меня нехорошими
словами — говорит, у нас специальные обложки есть — гораздо красивее,
чем твой мятый ватман. Поскольку расшить сшитое было невозможно,
перепечатал заново и изготовил новый экземпляр в "фирменной" обложке.
Присказка 2.
Была у меня в институте подруга с соседнего факультета, дружили мы на
почве любви к фантастике — а она вдобавок подрабатывала в институтской
библиотеке, где по-моему имелась практически вся издаваемая в СССР
литература этого толка. Сидим как-то вечером в библиотеке, обсуждаем
очередной бестселлер, и я заметил, что перфоленты с программами на
звездолетах свидетельствуют о скудоумии авторов. Вот я, мол, реферат по
коммунизму на компе сделал, на котором этих перфолент-перфокарт нет и не
предвидится. Тут эта дева и выдает — напечатай и мне, а то сдавать через
пару дней, а нечего.
Я гордо достаю из сумки второй экземпляр и естественно дарю — благо,
препы разные.
Сказка (которая на самом деле быль).
Через месяц наша научная коммунистка прямо на лекции объявляет, что
студент такой-то (я то есть) "в упорной борьбе" завоевал второе место на
городском конкурсе рефератов по НК. Вызывает к доске и с помпой вручает
почетную грамоту МГК ВЛКСМ.
В обед встречаюсь в вышеназваннной подругой, которая дает мне давно
обещаный свежевышедший "Заповедник гоблинов" и грустно так спрашивает -
"а поплоше ты не мог написать реферат, а? А то вот получила первое место
на городском конкурсе, ребята в группе смеются...".
Грамоты эти (обе) я до сих пор храню. И до сих пор ломаю себе голову -
или ребята в МГК попались с чувством юмора, или определяли победителя по
цвету обложки... Хотя в каждой грамоте напечатано полное название
реферата — в шесть строк уместилось.

История такая.
В общежтитии Ростовского архитектурного института у одного
из студентов-старшекурсников сдохла аквариумная лягушка — довольно
мерзостное создание с белым брюхом... Факт сам по себе, конечно же,
довольно печальный. Кореша же бывшего владельца представителя класса
земноводных усмотрели и в этой трагедии (как и во всех событиях
студенческой жизни) положительные для себя моменты.
Все нижепроисходящее я могу объяснить только их затуманенными
алкоголем (к наркотикам у молодых архитекторов отношение, почему-то,
резко отрицательное) мозгами. Вообщем, представьте себе такую картину.
Общага. Длинючий коридор, по обе стороны которого расположены комнаты.
В обоих концах коридора — туалеты, М и Ж соответсвенно. Из комнаты
усопшей выдвигается процессия: впереди на детском трехколесном
велосипеде в шортах, тельняшке, с детским пластмассовым кортиком
на поясе и с круглым аквариумом на голове — хозяин несчастной.
К велосипеду на толстой веревке привязан советский (тогда еще)
роликовый конек — читай, катафалк, на котором и располагается
покойная. За ним идут твоарищи и друзья, в руках у которых стеклянные
банки, в которых плавают рыбки и сидит несколько оставшихся в живых
лягушек — родные и близкие покойной. Процессия проходит до конца
коридора, разворачивается, подбирается к противоположному концу
и останавливается. Хозяин слезает с велосипеда, снимает с себя
аквариум, переводит дух и объявляет: "В траурной церемонии погребения
участвуют только мужчины." После чего опять занимает свое место
на велосипеде и заезжает в мужской туалет. Туда же заходят и все
остальные представители мужского пола с банками в руках. В полной
тишине лягушка перекладывается со своего смертного одра в унитаз.
Дергается цепочка и покойная отправляется под истерические
всхлипывания избранных в свое последнее плавание.
А потом в комнате нашего осиротевшего друга произошло то, ради чего
все, в принципе, и устраивалось — обычная студенческая пьянка.
Правда, о покойной говорили только с хорошей стороны.
А потом были еще 9 и 40 дней — все, как у взрослых..

Из жизни акул шоу-бизнеса: -)))
Некоторое время тому назад я проводил концерты Чижа с компанией
в своем городе. Полагаясь на свой опыт в подобных мероприятиях,
я заказал билеты с очень высокой степенью защищенности (студенты,
основные поклонники Чигракова, подделывают простые билеты, как
конфетные фантики), нанял ментов, а чтобы они (менты т.е.)
не пропускали друзей, подруг (как уже бывало) на каждый вход
поставил по своему человеку.
Надо сказать, что среди молодежи весьма популярным стал следующий
метод проникновения в зал на концерт любимой группы — ушлый молодняк
устраивается в многочисленные молодежные газетенки штатными
и внештатными корреспондентами, а то и просто подходят
к контролерам и гордо заявляют, что де они корреспондеты "такой-то"
газеты и редакция поручила им написать репортаж о концерте. При этом
под нос бабушек-билетерш подсовываются разные ксивы, как подлинные,
так и выполненные на современной оргтехнике. Бабушкам все это
по барабану, тем более, что при малейшей попытке остановить
лже-репортеров те поднимают несусветный хай о нарушении "Закона
о средствах массовой информации" и в итоге прорываются в зал.
Ну то, что действует на бабулек, не очень-то действует на меня
и мой персонал, которые подобных "журналистов" резво разворачивают
на 180 градусов и придают пинковую тягу, несмотря на их вопли
о попрании вышеназванного закона.
И вот, обхожу я "посты" и на одном из них вижу такую картину:
размалеванная девица лет 17-ти, размахивая удостоверением и вопя
о ее праве на получение информации, а также о тех карах, которые
ждут всех организаторов концерта, ежели ее немедля не пропустят,
рвется в зал. Я подхожу, спрашиваю в чем дело и в ответ слышу
стандартную фразу о редакции, задании, статье в газету, законе
о СМИ и все такое. Выслушав, говорю:
"Извините, но по редакционным удостоверениям пропускаются только
аккредитованные журналисты". На что девица вперяет в меня
незамутненный взор и с искренним интересом спрашивает: "КАКИЕ?"

История эта относится к легендам о матмехе Петербургского Универа.
Я в нее поверил только когда сам поближе узнал главного героя этой
истории.
Так вот, конец учебного дня. Куча народу — студенты и преподы -
стоят на платформе, ждут электричку на Питер. Человек 250. Где-то
слышится смех, где-то просто оживленно разговаривают. Стоит на
платформе и Он. Назовем его к примеру Назаров. Жуууткий препод, ужасный
и страшный. Его все боятся, а уж те кому приходилось сдавать ему
матфизику...
Короче, стоят все, галдят. И тут вдруг из окрестного леска (вся
платформа окружена леском) раздается выстрел. И вся (!), вся платформа
разом замолкает и оборачивается взглянуть на Назарова — жив ли?!
Я думаю Назаров (конечно, он жив остался...) всех тогда запомнил
и сделал соответствующие выводы.

Младший братишка решил приколоться над молоденькой химичкой — то ли
практикатнкой, то ли вчерашней студенткой. И по классическому анекдоту,
когда она смешивала на столе в пробирке 33 вещества, чтобы показать юным
охламонам, как цвет меняется, он с первой парты, с невинным ангельским
личиком, задал коронный вопрос: "Елена Николаевна, а не п%изданет, как
вы думаете?" Химичка оторвала от пробирки взор и ответила: "Да по идее
не должно, Олег. Но если во время эксперимента материться, то никогда не
знаешь, в какую сторону он повернется. Проверено не раз." Добавила
последний компонент, и цвет поменялся. Но не на малиновый, как было
обещано. Смесь в пробирке медленно, но верно приобрела цвет детской
неожиданности, и половина содержимого вывалилась в осадок. Химичка
укоризненно посмотрела на Олежку и вылила неудавшийся опыт в раковину...

Историю рассказала мне по телефону подруга, живущая в Израиле.
Она учится в коледже. Что она учит — к нашей истории отношения не имеет.
Важно, что после него студенты должны получить дипломы достаточно
высокого уровня.
И вот на одном уроке преподаватель задает вопрос, рассчитанный на общую
эрудицию: "Скажите, кто из известных композиторов был глухим?"
Следует немедленный ответ: "Достоевский!"
На этом месте рассказа я начинаю смеяться, но подруга меня
останавливает. Мол, подожди смеяться, это все цветочки.

Реакция преподавателя:
"Что вы! Достоевский не был композитором, он был писателем.
Он написал `Войну и Мир`!"

Дело было в Сибирской Академии Государственной Службы, был я тогда
студентом 4 курса. Рассказывают на перемене. Идет семинар
по делопроизводству и преподаватель диктует студентам под запись,....
суть того, что она диктует, неважна, но она произносит "Сэ Сэ Сэ Р",...
вдруг резко останавливается и произносит: "Ой, нет, нужно же говорить
Эс Эс Эс Эр". С задней парты раздается бас студента: "А мы уже
написали Сэ Сэ Сэ Р".

Студенту нельзя жениться. Будет заниматься только женой — у него появятся хвосты. Будет
заниматься только учебой — появятся рога. А будет заниматься и тем, и другим — отбросит
копыта.