Не знаю, как теперь, а раньше, в конце 70х, студентам полагался куратор В нашей группе кураторшей была...
Не знаю, как теперь, а раньше, в конце 70х, студентам полагался куратор.
В нашей группе кураторшей была химичка Людмила Петровна, партийная
квочка предпенсионного возраста с легким налетом маразма.
Она любила отловить студента в коридоре, прижать бюстом к стене, и цепко
держа за локоть, чтоб не убежал, проникновенно дыша в лицо чесноком,
по-матерински учить его уму-разуму. В основном она учила на примерах из
собственной жизни, на полном серьезе, даже без тени иронии. Один из ее
рассказов почему-то запал мне в душу, далее от первого лица, с
сохранением лексики оригинала.
Когда я была студенткой, у нас не было всего этого секса и разврата. Я
вот вам сейчас приведу пример отношений между девушкой и парнем в то
время. Голос у меня в молодости был такой звонкий-звонкий. Я выступала в
самодеятельности, пела на сцене частушки. Даже сама сочиняла иногда,
такие меткие, не в бровь, а в глаз. Я в них разоблачала недостатки в
социалистическом строительстве. И мы по деревням ездили, выступали,
несли культуру в массы. Вот возвращаемся мы как-то раз с выступления в
электричке, сижу я рядом со гармонистом Лешей, на мне беретик, пальтишко
красивое, но скромное, и спрашиваю: "Леша, а почему женщины носят парики
и ярко красятся и пудрятся? Ведь это же так неестественно!". А Леша
положил мне свою кудрявую голову на плечо, вздохнул, и говорит: "Люся,
какая ты естественная!"
Как говорится, занавес. Далее мы ее называли исключительно "Естественная
Люся".