Первый курс сдает экзамены. Все
усиленно списывают со шпоргалок,
профессор читает газету. Стоит ему
только опустить газету,
сразу прячут шпоры.
Второй курс сдает экзамены. Все
списывают с учебников, внимательно
следя за профессором.
Третий курс спокойно списывает с
учебников, не обращая внимания на
профессора. Профессор опускает
газету и слегка покашливает — все
нехотя закрывают учебники.
На четвертом курсе профессор
опускает газету, с задних рядов
слышится покашливание, после чего
профессор снова поднимает газету.

Живу я в небольшом городишке в Соединенных Штатах, заодно и учусь в
местном университете. Студенческий статус подразумевает бурное веселье и
цироз печени. Именно с этой целью на выходные принимал у себя старых
друзей. Гудели два дня, шухер навели тот еще.
В итоге гости уехали, а бардак остался. Причем бардак живописный: рюмки,
бакалы, стаканы, кружки, тарелки и прочая незатейливая столовая утварь
равомерно покрывают площадь пола, поскольку стол накануне был сломан и
своих функций больше не нес. В некоторых местах возвышаются бутылки
различных маркировок, но все одинаково пустые. Рядом с этой
скатерью-самобранкой лежит надувной матрасс со сбившимся пастельным
бельем. Посмотрел я на всю эту картину после отъезда друзей и решил, что
не настолько она меня раздрожает, чтобы в ближайшие несколько дней
приступить к уборке.
Сегодня сижу дома, изображаю бурную трудовую деятельность. Стук в дверь.
Пожарники пришли с проверкой. Есть тут у них такая глупая привычка
ходить иногда по комнатам студентов в общаге с целью проверки на
пожарную безопасность, ну там может датчик дыма кто вывернул или
пепельницу с бычками убрать забыл. Вот и тут их понесла нелегкая.
Открываю им дверь, впускаю. Сам делаю виноватое лицо и начинаю
извиняться за беспорядок, пытаясь между тем легким движением ноги
запихнуть максимально возможное количество бутылок в места, где их было
бы меньше видно. А пожарник так смотрит на меня по-отечески: «Да мы за
сегодня уже столько всего насмотрелись, что это, считай, и не бардак».

Очередная история про стройотряд "Ваганты". Построили мы ФКРС (ферму
крупного рогатого скота) в поселке Кеуль под Усть-Илимском и поехали
домой. Поработали очень хорошо, денежки получили прямо на месте и
немаленькие – по тысяче с хвостиком, да хвостик рублей на 200 потянет.
Для 70-х прошлого столетия, кто знает, — почти целое состояние. Командир
решил нам сделать подарок за ударную работу, ведь он тоже в накладе не
остался. И поехали мы из Усть-Илимска через Иркутск. Остановились в
Иркутске надвое суток. Подарок командира заключался в том, что
организовал он нам поездку на Байкал, но то другая история. Так вот,
гуляем мы по Иркутску всем отрядом. Настроение отличное: работа
окончена, денежки в кармане, погода замечательная. Идем себе, все в
одинаковой форме – такой болотного цвета (так положено было, дисциплина,
блин) и громко что-то обсуждаем, шутки травим, смеемся, никого не
задеваем, даже наоборот, дорогу уступаем. Только замечаю, что встречные
прохожие как — то нас очень сторонятся и пытаются перейти на другую
сторону улицы, да и попутные все куда-то подевались — либо также перешли
на другую сторону, либо поотстали метров так на 100, не менее. Странно
это очень. Прохожу мимо двух мужиков, один другому: "Так это же
студенты, а ты — зеки, зеки".
И тут я понял причину. Идем строем, все зеленые, да мат, отшлифованный
на стройке с местными вольного поселения, стоит такой, что не каждому
мужику по плечу.

Петруха

Оценка студента на экзамене не должна быть
меньше номера его курса

Отец учит жизни сына-студента:
— И заруби себе на носу: никогда не следует думать плохо о других людях!
— Почему?
— Да о них вообще не стоит думать...

Отвечает на экзамене одна студентка. Вопрос:
— Кем были амазонки?
Девица в поисках подсказки оглядывает аудиторию, друзья-студенты дружно высовывают языки.
— Лесбиянками?
— Неуд! Язычницами!!!

ОКОНЧАНИЮ КАНИКУЛ ПОСВЯЩАЕТСЯ
Опять студенты в ВУЗ идут.
В глазах, как прежде, изумлениье:
Зря пропадает скорбный труд
И дум высокое стремленье.

Хотят все ВУЗы воспитать
Людей со множеством талантов,
Но продолжают создавать
Дегенератов и мутантов.

Один раз, моя знакомая, учась ещё на первом курсе в вузе, готовилась к экзамену. Ну как готовилась, с упорством писала шпоры. И вот в один прекрасный момент, молодой организм не выдержал нагрузки и отрубился, пря за столом. В общем крепко отрубился, что и проспала хозяйка организма на экзамен. Ну с кем не бывает. И вот носясь по квартире, и увидев себя в зеркале, обнаружила странность на лице. А странностью оказалась шпаргалка, а точнее отпечаток шпаргалки на лице, кое и спало крепким сном на шпаргалке. В общем отмыть не получилось сразу да и опаздывала. Пришла на экзамен, со шпаргалкой на самом видном месте.
Сдала кое как. Но препод мужик с юмором оказался, и со словами "Вижу что старалась" поставил отлично

Объявление:
Подготавливаем абитуриентов к вступительным экзаменам,
Пишем курсовые и дипломные для студентов,
Составляем покаянные письма для олигархов.

Объявление в инститyтской столовой:
"Товаpищи стyденты! Hе бpосайте котлеты и сосиски на пол,тpи собаки yже сдохли".

Объявление в деканате:
Уважаемые студенты! На нашем факультете проводится акция: два экзамена по цене одного. Спешите, количество предложений ограничено.

Обстановка: небольшой бар, 4 студентов, стол. Один из студентов решил
позвонить на работу и поговорить с сослуживцем. Берет трубку, набирает
номер. Между студентом и Большим Боссом происходит примерно следующий
разговор.
Студент: "Здрасьте, Александр Александрович. А Паша там у себя?"
Большой Босс: "Сейчас узнаю [небольшая пауза]. Нет, его нет. А ты с
трубы звонишь?"
Студент: "Да"
Большой Босс: "А какой телефон?"
Студент: "[на секунлу подносит трубку к глазам] Эрикссон"
Что сказал Большой Босс, мы так и не узнали, так как мощный смех в три
взрослых глотки не дали Студенту закончить рассказ.

Середина 80-х годов. Летняя практика на Биостанции ХГУ. Кроме деревянных
домиков для девочек и армейских палаток для мальчиков, в хозяйство
Биостанции входила лодочная станция: на берегу реки в 200 метрах от
лагеря в прибрежных зарослях располагалась палатка с 2 кроватями (для
дежурящих из нашего же числа студентов) и небольшой деревянный причал с
пятью 4-х местными лодками. Это для того, чтобы будущие биологи могли
изучать водную и приводную флору и фауну. Кроме того, по неписанному
многолетнему закону, после отбоя и до подъема преподаватели никогда не
приходили на эту лодочную станцию. Лучшего места для проведения
еженощных сабантуев и быть не могло. Естественно, гуляния не проходили
без выпивки, однако с ней были некоторые трудности. В магазинах тогда
она была, и в широком ассортименте, да и кое-какие деньги тогда студенты
имели. Беда в том, что ближайший сельский магазин с ограниченным (не в
пользу качества) ассортиментом был в 3 км от Биостанции, да и работал
он по социалистическому принципу — когда у продавщицы есть свободное
время.
Основные запасы приволакивались вручную теми товарищами, которых на
выходной отпускали в город. И сколько не привози, все равно хватало
максимум до четверга.
Была пятница, вечер. Я с Серегой заступал на суточное дежурство по
лодочной станции. Из напитков остались последние 2 бутылки пива.
Ситуация не радовала. Оставил Серегу сторожить лодки, а сам пошел в
лагерь собирать компанию, и поискать еще чего-нибудь для употребления во
внутрь. Где-то через час возвращаемся всей толпой. С "раздобыть еще
чего-нибудь" не получилось. Пришли. Серега весь какой-то загадочный, и
двух остававшихся бутылок пива нет. Крайне возмущенный народ подступил к
нему с вопросами "ГДЕ?" и "А НАМ?". Серега ретировался в палатку, но
через пару секунд появился снова с ТРЕМЯ бутылками вина в руках. Пришла
очередь нам удивляться, откуда можно в лесу за час добыть такую роскошь
и без денег (кстати, отдыхающих рядом не было, так что этот вариант
отпадал). Стали пытать виновника. Услышали такую историю.
Рядом с нашей биостанцией ХГУ находилась биостанция Пединститута. Мимо
нашей лодочной станции проходил один будущий педагог, видимо посланный
своим коллективом за спиртным (нес сумку с тремя бутылками вина). Увидел
Серегу и пару пива, охлаждающуюся в воде у берега. Предложил Сереге
выпить их за общее студенческое дело. Получил отказ, аргументированный
тем, что это все — для всей компании, которая должна скоро подойти.
Гость начал ехидно намекать на слабость "биолухов" по алкогольной части
и дальнейшую нашу перспективу петь пионерские песни у вечернего костра с
2 бутылками пива на семерых. Было круто задето самолюбие Сереги и честь
друзей-биологов. Дабы не бить себя в грудь и не распинаться на словах,
что мы тоже кое-что могем, Серега предложил спор-эксперимент: они
выпивают наше пиво на двоих, и гость выбрасывает пустую бутылку куда
захочет в окружающие палатку заросли, если бутылка просто падает в траву
— Серега обеспечивает педагогам 3 бутылки вина (интересно, где он их
собирался взять?), а если его пустая бутылка попадает в кустах в другую
пустую бутылку (выброшенную ранее), то сумочка с вином педагога
переходит к нам. Гость согласился, выпили, гость бросил, звон бьющихся
друг об друга бутылок в кустах. Понурый педагог уходит без сумки. На наш
вопрос "А если б ты проиграл?" Серега честно ответил, что над этим не
думал. Но мы его простили. Очень жалели, что не видели возвращения
педагога в его родную компанию, может быть и выжил.

Тихий Гарри.

Студент — это уникальное творение природы, которому даётся полгода,
чтобы он за одну ночь перед экзаменом выучил любой материал.

О врачах...
Профессор — студентам:
— Мой внутренний телефон: 32-08. Запомнить очень просто: 32 зуба и 8
пальцев.

Нравится мне позиция нашего министра образования — я тоже терпеть не
могу всех этих шибко грамотных...

Академия Лидеров, на юридическом факультете идет экзамен по уголовному праву:
— Ну, смелее, девушка, не стесняйтесь... Вы ведь хотите получить хорошую оценку?
— Профессор, но в законе говорится, что взятка — уголовно наказуемое деяние...
— А это ещё не взятка, это практическое занятие...

Немного предыстории.

Где-то между Одессой и Белградом-Днестровским есть славное место — студенческий
лагерь "Чайка". Будучи студентами, мы часто отдыхали там, правда не в корпусах,
а просто разбив палатки прямо на пляже. Эх, было же времечко...

История, которую я хочу вам рассказать, произошла именно там. Итак: середина лета,
море, палатки, орава студентов на отдыхе...

История:

Было где-то часов шесть утра, когда я проснулся в своей палатке от странного
звука. Снаружи кто-то стучал топором. На первый взгляд — что тут удивительного?
Только то, что я твердо знал: во всем лагере только один человек способен взять
на себя труд порубить дрова и развести костер, но этот человек в данный момент
стучать не может, так как этот человек — я (оценили вообще ход мыслей, да?: ) ).
Да и вообще, прошедшая ночь была весьма бурная (не столько в плане алкоголя,
сколько в плане песен под гитару до хрипоты, катапультирования друг друга в море
и других культурных развлечений), а по сему — кто это проснулся в такую рань,
а главное — ЗАЧЕМ?! Терзаемый смутными сомнениями, я со скрипом выбрался из палатки.
То, что я узрел вылезя из палатки, повергло меня в печаль. Возле нашего костра,
напоминающего больше дымящуюся воронку от фугаса, сиротливо сидел, постукивая
топором по полену староста нашей группы. Это была катастрофа. Почему? Все очень
просто...
Наш Староста (мы его называли только так) персонаж просто умопомрачительный.
Второго такого раззвиздяя поискать надо. Во время учебного года он живет в общаге,
так как сам родом из Белграда-Днестровского. И я знал абсолютно точно, что в данный
момент наш Староста находится именно там, в Белграде. Мы еще дико жалели, что
приходится ехать без него, пытались дозвониться ему и не далее как прошлой ночью
дружно вздыхали: "Эх, нет с нами нашего Старосты..."
И вот — он передо мной. Это было ненаучно, дико, и смахивало на "материализацию
умственных образов". Мистика чистой воды. Но в мистику я не верю, а вот в белую
горячку...
Я осторожно отобрал у апатичной галлюцинации топор, нарубил дров и реанимировал
костер. Поставил чайник. Староста молчал. Мне тоже сказать было нечего.
Только когда мы выпили по кружке чая, Староста наконец уверил меня в своей
реальности и поведал душераздирающую историю своего появления в ранний час
на побережье черного моря.
Накануне, у себя на исторической родине, Староста пил. Пил самозабвенно и много.
Пил до тех пор, пока сознание не капитулировало, а тогда бразды правления бренным
телом взял в свои руки автопилот. Автопилот скомандовал: "Домой!". Куда домой?
Естественно — в общагу, куда же еще! Думаете, Староста был настолько пьян, что
не осознавал, где находится? Размечтались! Он точно знал, что общага — в Одессе,
в десятках километрах, но автопилот сказал домой, значит быть по сему, мили дорог -
не помеха герою! Исполин питейного дела, экий матерый человечище! Он шел вперед,
презрев все тяготы пути.
Но под действием неумолимого времени и ночного холодка алкоголь стал постепенно
выветриваться. Автопилот стал отказывать. Последним усилием воли, по некоему
космическому наитию Староста, не зная зачем, свернул со своего нелегкого пути.
Очнулся он на песке. Рядом ласково шумело море, а невдалеке, в каких-то пяти
метрах, виднелись до боли знакомые палатки под гордым флагом, сделаным из старого
носового платка. Вскоре появился я и, как ни в чем не бывало, развел костер
и поставил чайник, как и всегда по утрам в "Чайке".
... Староста пробыл с нами до самого конца, после чего отправился вместе со всеми
в Одессу. Но это уже совсем другая история...

Не мое. На сайте "Комсомолки" прочитала.
В Воронеже студентка вышла замуж за американца, приехавшего на
стажировку. У них родилась дочь. Пошли они ее регистрировать в загс. Там
спрашивают:

— Как назовете девочку?
— Елена!
— А отчество? Как зовут отца?
— Хью Мэнсон.
— Так и пишем — Елена Хьюевна!

И, как ни спорили родители, неблагозвучное отчество оставили.

J.

Не знаю, проскакивала тут эта история, или нет. Я, вроде бы, не видел.
Учился я во время оно на геофаке Н-ского госуниверситета. Так вот, среди
студентов там из поколения в поколение, между прочих баек, передавалась
и эта. Преподавал там один препод, назовем его И.Т. Предмет его
назвался «Кристаллография» — кто знает, тот в курсе, остальных нагружать
не буду, скажу лишь, что он требует знания стереометрии и неплохого
пространственного мышления, что, как вы понимаете, не всем дано. А И.Т.
препод был суровый, предмет свой знал досконально, и от студентов
требовал того же. Так вот. Чтобы получить у него зачет, и,
соответственно, допуск к экзамену, требовалось, в числе прочего, создать
модель кристалла, проще — «модельку». Занятие это было муторное. Сначала
нужно было рассчитать все углы «модельки», потом изобразить это все на
ватмане, а затем, в стиле игрушки «сделай сам», вырезать и склеить.
Причем неправильный расчет углов или рисовка грозили «несклеиванием»
девайса. Для наглядности скажу, что итоговый результат мог напоминать
пустую пачку из-под сигарет, на которой безумный дизайнер вместо
положенных шести граней соорудил 28, разного размера и в разных
плоскостях. Бедные студни переделывали их по 4-5 раз, и это не считая
изначально неудачных опытов. А И.Т. брал «модельку», несколько секунд
вертел ее в руках и если находил изъяны, произносил «Нет, ну это чушь! »
(«чушь» было его любимым словом) и сминал ее в кулаке, как ту же самую
пустую пачку из-под сигарет. Согласитесь — обидно! Мало того, что это
результат кропотливого труда и бессонных ночей, политый потом и слезами,
так ведь еще и объект для сравнения для будущих «моделек». Девушки
рыдали в туалетах, парни матерились в курилке. И вот один студент,
услышав в пятый или шестой раз сакраментальное «Чушь! », с добавлением
«следующий раз будет последним», решился на месть. Причем не просто на
месть, а на МЕСТЬ! Не питая никаких иллюзий насчет следующего раза и уже
мысленно попрощавшись с факультетом, он быстро склепал кривобокую
«модельку». Однако на этот раз она была не пуста. В ней был кусочек
пластилина, а в пластилин была вставлена иголка!
И вот настал час икс! И.Т. в очередной раз воскликнул «Ну, это чушь!! »
и сдавил «модельку» в кулаке! Надо отдать ему должное. Он не завопил.
Его глаза вылезли на лоб, лицо побагровело, а из горла послышалось то ли
сипение, то ли сдавленный хрип. Он пулей вылетел из кабинета. Студенты
были отомщены!
История умалчивает, какая судьба постигла отчаянного «иглотерапевта». Но
с тех пор И.Т. стал более мягко относиться к студентам, и никогда
больше не сминал «модельки».