— Попросите к телефону директора.
— Директор занят.
— Но я его жена!
— Э-э, все так говорят!

Родительское собрание. Директор:
— Так вы папа Сидорова…
— Я должен с вами побеседовать об аморальном поведении вашего сына на переменах.
— Он только и делает, что бегает за девочками!
— Подумаешь, все нормальные парни в его возрасте бегают за девчонками!
Директор:
— С бензопилой?!

История про мою любимую подружку-отличницу-комсомолку-спортсменку и
т.д. Будучи школьницей, она всегда была чем-то вроде "потемкинской
деревни" — выступала с речами и читала стихи перед разного рода
комиссиями. И вот очередная комиссия. Класс 3-4. Надобно блеснуть басней
Крылова. Выходит моя Ленка и отчетливо и громко провозглашает:"Басня
Крылова "Петушка и Кукух"!!! Все рыдают. Ленка, будучи стойким оловянным
солдатиком, несмотря ма все хихиканья, дотягивает басню до конца, и, как
сомнамбула, выкрикивает финал:"За что же, не боясь греха, Петушка хвалит
Кукуха? За то, что хвалит он Петушку!!!". Зал валяется.
Но это еще не конец истории. У Ленки подрос сынуля, — тоже
отличник-передовик. И ему тоже задают учить эту басню. Ленка накануне
рассказывает ему о своем фиаско, и он долго хохочет, повторяя: "Нет, ну
как ты могла перепутать!??". На след. день Ленуся забирает сына из
школы, и классная руководительница говорит:"Ну, нас Вовочка (это как в
анекдоте — ее сынулю зовут Вова) сегодня повеселил...". Догадываетесь,
чем?.....

Секретарша новому русскому:
— Сергей Петрович, вам факс пришел.
— Ну раз пришел, пусть заходит.

Урок истории. Вовочку вызывают к доске. "Вова, кто брал Бастилию?" "Незнаю, я не брал!". Марь Ванна: "Папу в школу!". Приходит отец, Марь Ванна говорит: "Я вызываю вашего сына к доске, спрашиваю у него "Кто брал Бастилию?", а он мне говорит: "Незнаю, я не брал!" Отец: "Незнаю, брал или не брал, но домой не приносил." Та, в слезах бежит к директору и кричит: "Я вызываю Вовочку к доске, спрашиваю: "Кто брал Бастилию?", а он: "Незнаю, я не брал!". Вызываю отца в школу, а он мне говорит: "Незнаю, брал или не брал, но домой не приносил." Директор: "Да у них вся семья такая, если возьмут, назад не вернут!"

— Работа, работа, уйди на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого...
— Зарплата, зарплата, приди от Кондрата, приди к нам от Якова, приди к нам от всякого...

Приходит ковбой в бар, кричит бармену — Виски, бля...
Ну, тот обалдел от такой наглости, принес ему серной кислоты...
Ковбой выпил... встал как ни в чем не бывало и ушел.
Так продолжалось неделю...
В следующий раз приходит ковбой, просит виски, бармен наливает ему виски, тот выпивает и уходит... потом через 5 минут возвращается и говорит бармену:
— Бл#... что это за виски? вот вчера были виски — как поссышь на забор — одни гвозди останутся...

Самое начало девяностых. То ли законы и порядки смутные, то ли у меня смутные представления о законах и порядках, только стою я в аэропорту Сургута и ощущаю себя крайне неуютно. Неуютно мне от наличия $1200 командировочных американских долларов, находящихся у меня в маленьком кожаном брифкейсе и от особо смутного представления о действующем законе о наличии и хранении валюты. Деньги мне были выданы «на всякий случай, может пригодится в таможне». Никакой справки или другой объяснительной бумаги мне выдано не было. Регистрация пройдена, но рейс на Тюмень опять отложен по погоде и я выхожу покурить. Время – ноябрь месяц, прямо перед праздниками. Холодно и идёт снег. Я в енотовой шубе и в сапогах из оленьей шкуры, не по причине помодничать, а потому что летаю то в Усинск, то в Архангельск. Из толпы значит немного выделяюсь. Стою, мысли о том, что уже доеду поздно и наверное не удастся поужинать в гостинице. Краем глаза замечаю серое движение слева. Передо мной возникает человек в милицейской форме. Человек в форме смотрит на меня оценивающе, кидает резко «пройдёмте» и направляется в глубь здания аэропорта. Сердце ухает куда-то в желудок, слюна приобретает вкус металла. «Значит всё-таки нельзя иметь валюту, сейчас будет досмотр, меня арестуют, уже точно не поужинаю» — несётся в голове. Онемевшие ноги кое-как меня передвигают в пространстве за человеком в форме. Сердце опять на месте и выстукивает бешенный ритм. Заходим в кабинет. Плакаты, запах старой бумаги и какой-то мышиный. «Присаживайтесь». Я плюхаюсь на стул, судорожно сжимая злополучный брифкейс. Молчим напряжённо. Вдруг взгляд человека в форме смягчается, становится заискивающим и он вкрадчиво произносит: «Нам нужна ваша помощь». Я оторопело смотрю на него. Мокрые ладони, во рту сухо. «Вы куда летите?» «В Тюмень» — хриплю я. «Отлично. Скоро будет посадка. Мы проводим проверку работников досмотра ручной клади. Я вам дам запрещённый груз и мы посмотрим найдут ли его при досмотре». Это звучало скорее как мягкий приказ и спорить было невозможно и лучше не нужно. Я на автомате киваю головой. Мысли о том, что это может быть «подстава», возникли намного позже. «Вот и чудненько» — говорит человек в форме и с этими словами достаёт из ящика стола патроны. Такую целую мужскую горсть. Я не знаю, что это был за калибр или тип патронов. Они были внушительными и холодно блестели. «Откройте ваш кейс». Патроны засыпаются прямо поверх конверта с деньгами. «Идите на посадку. Ведите себя нормально». Посадку действительно объявляют быстро. Только успеваю забежать в туалет и переложить пакет с деньгами в карман шубы. И вот я в порядке общей очереди кладу личные вещи на ленту, прохожу через рамку и стою в ожидании фурора. Фурора, вопреки моим ожиданиям, не происходит. Мой брифкейс спокойно проплывает на ленте через коробку аппарата досмотра, я его снимаю с ленты и, ведя себя нормально, обливаясь потом, медленно прохожу в накопитель, где уже собралась толпа жаждующих побыстрее улететь граждан. Не проходит и пяти минут как по залу пробегает дрожь волнения – идёт, нет, летит разъярённый человек в форме в сопровождении антуража. Повышенный командующий тон, перст указывает на меня. Меня под белы руки проводят обратно к ленте аппарата и опять пропускают мою кладь. Работницы внимательно рассматривают картинку и просят меня открыть кейс. Из кейса они победно извлекают патроны и отдают их человеку в форме с плаксивыми объяснениями. В зале полная тишина, рты людей молчаливо очертили что-то среднее между «о» и «а». Человек в форме кивает мне и исчезает. Вокруг меня пустое пространство, мамы прижимают своих детей, разговоры шёпотом. Стюардесса потом долго уговаривала в самолёте полную женщину сесть на своё место, котрое было рядом с моим. Да, весело бывало.

Пятница. Собирается муж на работу и говорит жене:
— Дорогая, я сегодня буду поздно. У нас в коллективе праздник. Приду пьяным.
Жена начинает скандалить:
— Не пьяным, а выпившим!!!
— Все-все, выпившим...
— Не ВСЕ-ВСЕ ВЫПИВШИМ, а просто выпившим!!!

Александр (10:03:13 18/04/2007)
Блин, в соседнем кабинете ремонт идет. Сцуки перфоратором дырку видимо сверлят. Не возможно. Глохну

Андрей (10:04:17 18/04/2007)
Пойди скажи, чтобы заглохли

Александр (10:06:54 18/04/2007)
Точно, идея, пойду угоманивать

Александр (10:10:22 18/04/2007)
Бля, тугие, кое-как объяснил, что разговариваю по телефону, пусть не сверлят минут 10.

Александр (10:11:11 18/04/2007)
Уроды. Они дырку начали кувалдой выбивать. Ну чо бля за строители

Андрей (10:12:17 18/04/2007)
Рамшан и Джумшут

Два мальчика подходят к строителю в каске:
— Дядя, а зачем у тебя ремешок под подбородком?
— Чтобы каска не падала.
Один мальчик — другому:
— Ну, вот, я тебе говорил? А ты: “Чтоб хлебальник не разевал!”

— Вовочка, это ты курил в классе?
— Нет, это директор школы.
— Что ты такое говоришь? Директор у нас некурящий.
— Да, он действительно сначала сопротивлялся и твердил, что не курит, но нас было много, а он один. Курил, как миленький.

Навеяло историей о польском таможеннике.
Работаю водителем автобуса на международных рейсах и езжу транзитом
через Польшу. Больше одного блока сигарет ввозить запрещено, но мы
как-то ухитряемся блоков 20 спрятать (дополнительный приработок), тем
более, что в двухэтажном автобусе это сделать не так сложно. Но все
равно, когда поляки шмонают, волнуемся.
Так вот въезжаем мы как-то по осени с Украины на польскую таможню, и
поляки заворачивают нас на яму, то есть полный досмотр автобуса, чуть ли
не с разборкой. Заезжаем мы в ангар, а там у стены сложено 150 блоков
сигарет. Ну, мы поинтересовались: это, мол, что — сняли с автобуса?
Поляк объяснил, что перед нами был "такой желтый автобус", вот с него и
сгрузили.
Едем мы дальше (у нас ничего не нашли), и на чешской границе догоняем
этот невзрачный, маленький желтый автобус. Разговорились с водителями об
их проверке. Никогда не догадаетесь что они нам сказали.
Они сказали: "Хорошо, что нашли не ВСЕ!"

Разговаривают родители учеников:
— Мой Боренька на “ты” с математикой, химией и физикой, поэтому у него всегда отличные оценки по этим предметам.
— У моего Вовочки тоже отличные оценки по этим предметам, потому, что он на “ты” с математичкой, химичкой, физичкой и директором школы.

Когда Вовочка учился в третьем классе, родители заметили, что он стал
слишком озабоченным в сексуальном плане. Стоит только увидеть
какую-нибудь девушку, так сразу говорит: "Вот это сиськи!" (ляжки, жопа
и т.д.) В общем, учителя тоже на ушах, короче перевели его учиться в
интернат. Проходит год. Едет отец с Вовочкой в автобусе и на очередной
остановке заходят три красивые девушки. У отца челюсть отвалилась и,
забывшись, он говорит Вовочке: "Смотри, какие классные телки!" На что
Вовочка отвечает: "Это хуйня, папа, ты лучше посмотри, какая жопа у
водителя!"